94 
– А смысл, товарищ лейтенант? – Мирному сельскому конюху Заботину было труднее всего перестроиться на воинственный лад. – Ну, а вот пошлют нас воевать, что делать-то будем? И зачем нам это все?
– Тэ-эк, обсуждаем приказы, рядовой Заботин? – с ласковыми интонациями полковника Копца спросил Мудрецкий. – Пошлют на войну – будешь воевать! И кстати, – Юрия осенило, – ты знаешь, что сейчас за каждого убитого боевика награду назначили? Приносишь голову – платят сто баксов! Прямо на месте! Если опознают какого-нибудь командира – штука! Дошло?
– Дошло, товарищ лейтенант! – бодрым хором откликнулся взвод, и даже Простаков приоткрыл один глаз и поглядел вполне заинтересованно.
– Тогда – вперед, в кузов! Валетов – за старшего! И чтобы все, что может на боевых пригодиться, раскопать, учесть и доложить! До последней ржавой лопаты!
Шорох и звон поднялись такие, что через минуту приоткрылась ведущая в кабину дверь и в щель осторожно выглянул борттехник. Поглядел на бахил в руках Простакова, сплюнул и скрылся.
– Товарищ лейтенант! – звонким эхом прокатился по самолету голос Валетова. – А эти ящики сейчас вскрывать или потом?
– Какие ящики? – не понял Мудрецкий. Потом начал вспоминать: утро... не до конца проснувшиеся химики спешно закидывают все, что нашлось в палатках... Оцинкованный ящик с боеприпасами, рядом еще какие-то, только перед этим для учений получал... Ну-ка, ну-ка, это становится совсем интересным!
Когда заложило уши и пол под ногами приобрел весьма ощутимый наклон в сторону пилотской кабины, лейтенант Мудрецкий ощущал себя бедным мальчиком Аладдином, которому из всех сокровищ досталась старая лампа. Вот только лейтенант, в отличие от мальчика, был достаточно неплохо осведомлен о содержимом своей добычи. Теперь оставался только один вопрос – выпускать этого джинна или нет? И если выпускать – то в каком случае?
Телевизор Юрий смотрел и газеты читал. Не часто, но о современных журналистах имел представление. И о том, что и как они будут говорить, вздумай он применить лежащие перед ним аккуратными рядками штуковины, – тоже. Белые баночки из твердого пластика, с плотно притертыми резьбовыми пробочками и тихо булькающим от качки содержимым. В принципе для человека безвредным... но крайне неприятным. А ведь это не единственное, что досталось ему от родных войск химзащиты. Пусть случайно досталось, пусть взгреют его за это – но греть-то будут уже не здесь, а где-то гораздо севернее. Вот уж спасибо Волкову, хоть этим удружил – как взял вчера «диверсантов», так все их барахло в палатке оставил. Да еще и в ящик сложил. В один из тех, что на «шишиге» из Саратова приехал, а потом был оставлен в роте для хозяйственных надобностей. Неудивительно, что его Простаков узнал и в кузов кинул. Удивительно, что так повезло, и просто грех такой удачей не воспользоваться. Удача, она баба та еще – очень любит, когда ею сразу пользуются, как только она возможность такую предоставит. А вот не ублажишь сразу – может ведь и уйти...
Единственное, что удручало, – полное отсутствие патронов к пулемету БРДМ. Можно будет, конечно, попробовать их где-нибудь раздобыть, но на это нужно время. Впрочем, была у лейтенанта Мудрецкого одна идея, касающаяся вооружения бронемашины. И причем воплощать ее следовало как можно скорее.
Самолет тряхнуло, что-то глухо стукнуло и лязгнуло под полом отсека. Тут же послышался булькающий и хлюпающий звук, несколько приглушенный слоем прорезиненной ткани – Простаков нервно отреагировал на возможные неприятности.
Стук и лязг повторились, самолет подбрасывало и раскачивало, как автобус на грунтовке. Из кабины выскочил борттехник со своим неизменным инструментом. Не обращая внимания на уткнувшегося лицом в бахил Простакова, двумя прыжками достиг середины отсека, при помощи рукоятки кувалды и набора крепленых выражений вскрыл часть настила на полу. В салоне сразу засвистело и загудело.
– Так, кто тут есть?! – Квадратные глаза техника остановились на Мудрецком. – Ну-ка, террорист хренов, иди сюда, страховать будешь!
Изумленный лейтенант подчинился, подошел и заглянул в свистящую дырку. Увиденное сильно напоминало занятия, на которых будущие биологи изучали под микроскопом строение насекомых – какие-то многосуставчатые конечности, склизкие кишки, вздутия и пластины...
– Так, упирайся покрепче и держи меня за пояс! – командовал борттехник. – Учти, если что, мы с тобой нырнем в море, а до него еще метров пятьсот!
94 
