Джейк отпустил ее руки, и они беспомощно повисли. Он был сыт всем этим по горло. Пора было кончать.
- Возвращайся в спальню сегодня же!
Нет!
- Тогда я сделаю это сам.
- Высадишь дверь и потащишь меня, орущую и брыкающуюся, к себе в постель? - спросила Виктория. - Только так ты можешь заполучить меня, Джейк. Я не могу делать вид, будто ничего не случилось.
- Я тебя об этом и не прошу. Я не пожалел бы и года жизни, чтобы вернуть все назад, чтобы никакого удара не было. И с удовольствием отдал бы десять, чтобы ты не носила ублюдка Мак-Лейна...
Он не успел закончить, как Виктория отвесила ему звонкую пощечину. Она сделала это инстинктивно, не успев даже сообразить. Голова Джейка дернулась в сторону, но он устоял. Виктория пожалела, что удар был недостаточно силен.
Привстав на цыпочки, она приблизила к нему свое бледное с дрожащими губами лицо.
- Только посмей еще раз назвать моего ребенка ублюдком! - прошипела она сквозь зубы, глядя ему в глаза. Казалось, сейчас она готова была убить его.
Желание охватило Джейка с новой силой. Ему нравились ее храбрость и бесстрашие. Он прекрасно помнил, как она кинулась в битву с Гарнетом, спасая от его посягательств Селию. Такой он ее и полюбил. Но сейчас она была еще опаснее. Словно тигрица она была готова растерзать его на куски. Возбуждение заставило Джейка забыть обо всем, и он ринулся ей навстречу, томимый жаждой обладания, но Виктория внезапно прикрыла рот рукой и отступила назад.
Ей надо немедленно выйти. Ярость мгновенно улетучилась, уступив место боли и удивлению. Судорожно глотнув воздух, она бросилась - бежать. Только бы успеть добежать до своей комнаты. Будет ужасно, если он увидит, как ее выворачивает наизнанку.
Она добралась до своей спальни и склонилась над умывальником, содрогаясь от приступов рвоты. Виктория слышала, как кто-то звал ее, но ей было все равно. Она сделала слишком резкое движение и теперь расплачивалась за это...
Виктория вдруг почувствовала, как чья-то сильная рука обхватила ее за талию, а другая придерживает голову. Это был Джейк, и если бы не он, она упала бы на пол, содрогаясь в конвульсиях. Он держал ее Прямо над умывальником.
- Уложите ее в постель, - услышала она голос вошедшей Кармиты.
Джейк послушался. Виктория с облегчением почувствовала, как кто-то протирает ей лицо холодной водой. Приоткрыв глаза, она увидела склонившуюся Эмму.
- Мне никогда не было так плохо, - прошептала Виктория.
Эмма зашептала в ответ что-то успокаивающее.
- Протирайте ей почаще лицо, сеньорита, а я принесу поесть, - с этими словами Кармита направилась к двери.
- Какая еда?! Ей нельзя есть. Она больна! - Джейк взглянул на служанку как на сумасшедшую.
- Она больна ребеночком, сеньор, - Кармита успокаивающе погладила хозяина по руке, - и сейчас ей лучше всего что-нибудь пожевать. Уж вы мне поверьте.
...Больна ребеночком, это надо же! Джейк уставился на бледную и измученную жену, лежащую в постели, которую она больше не хотела с ним делить. Он знал, что у женщин бывает рвота во время беременности. Много чего понаслушавшись в салунах, он вспомнил, что это происходит в самом начале. Но ведь до сих пор Виктория чувствовала себя прекрасно. По крайней мере он ничего не замечал, да и Виктория казалась испуганной. Похоже, что с ней это в первый раз.
Джейк подошел к кровати. Эмма продолжала протирать лицо сестры влажным полотенцем.
- Давно это с ней? - спросил он, и голос его звучал гораздо резче, чем хотелось бы.
- В первый раз, - ответила Эмма, не поднимая головы.
Или она его дурачит, или Виктории удалось обмануть даже сестру. Джейк отошел в сторону. Раньше ему и в голову не приходило, что Виктория может солгать. Теперь все изменилось. Он увидел новые стороны ее души. Она была способна приходить в ярость и с остервенением бороться за любимое существо. Джейк никак не мог понять, почему она так неистово защищает ребенка, отца которого ненавидела и боялась. - А то, что она пыталась дать ему имя Сарратов, он считал просто предательством. До сих пор Джейк недооценивал Викторию. Он забыл, что она будущая мать, а мать, защищающая свое дитя, может быть во сто крат опаснее любого разъяренного мужчины. Теперь, попытавшись оценить ситуацию с ее позиции, он был почти готов простить жену. Его размышления прервала вошедшая в комнату Кармита. Она принесла пресную лепешку с водой. Присев на край кровати, она отщипнула кусочек лепешки, протянула Виктории и заставила прожевать, несмотря на ее слабый протест.