6 
— Надо сказать, это было совершенно неожиданно. — Ее голос прозвучал для него как музыка.
— Да. — Его мозг по-прежнему пребывал в тумане. — И чудесно.
— Надеюсь, мое тушеное мясо еще не сгорело. Я совсем потеряла ощущение времени.
Тушеное мясо? Где-то у себя под боком ему удалось найти свои наручные часы.
— Почти пять.
Его мышцы напряглись. Пять часов вечера. Где-то готовят тушеное мясо. Он вернулся к реальности.
Эта восхитительная сильфида в его объятиях вовсе не была прерафаэлевской мадонной, явившейся из тумана, чтобы развлечь его.
Это была его экономка, Энни Салливан.
— Что случилось? — спросила она с беспокойством.
Живот Синклера судорожно сжался. Он что, действительно затащил ее в постель? Перед глазами все поплыло. Не сошел ли он с ума? Друзья предупреждали, что слишком долго обходиться без секса вредно для мозгов.
И вот теперь он, голый и потный, лежит здесь, придавленный телом женщины, которая чистит его серебро.
Его голова упала на подушки. В некотором роде это было типично. То же делали его предки. Еще одно доказательство, что он ничуть не лучше, чем все лживые волокиты Драммонды, жившие до него.
Энни почувствовала, что его настроение изменилось. Она натянула на себя покрывало и отодвинулась. Синклер прикрылся простыней.
Конечно, это была его вина.
— Извини, — пробормотал он.
Энни покраснела.
Синклер уже сгорал от стыда из-за того, что накинулся на женщину и без всяких колебаний затащил ее в постель.
— Не знаю, что на меня нашло. — Он сел и вдруг замер.
Может, это начало заболевания? Та самая тропическая болезнь, что удерживала его мать в состоянии беспамятства почти неделю?
О черт, предохранение. Эта мысль ударила его как током.
— Ты принимаешь таблетки? — Далекий от романтики вопрос повис в воздухе, словно ядовитое испарение.
— Не таблетки, но что-то вроде. Я не забеременею. — Ее серебристый голосок прозвучал как легкий шелест. Энни выбралась из постели, прикрыв свое обнаженное тело.
И что за тело! Синклер и понятия не имел, какие соблазнительные формы скрывались под джинсами и оксфордской рубашкой. Его снова пронзило желание.
Но Энни уже одевалась. Он отвел глаза, проклиная демона похоти, сбившего его с пути. Ему стоит начать заниматься гимнастикой и принимать холодный душ. Плохо оказаться столь неосмотрительным в собственном доме, но… что потом? С кем еще он может переспать? С собственной секретаршей или с администратором на ресепшене?
Приглушенное ругательство сорвалось с его губ. Энни вздрогнула. Он замер, сообразив, что невольно добавил еще одно оскорбление.
— Это я себе. Не могу понять, что на меня нашло.
— Я тоже, — пробормотала она и подняла с пола синее платье, избегая его взгляда. — Я повешу его в шкаф. — Ее голос звучал тускло, соблазнительное тело снова было спрятано под практичной одеждой.
Синклер сделал несколько глубоких вдохов. Он должен вернуться на Манхэттен. Немедленно.
Энни ушла. Он оделся. Когда Синклер наклонился, чтобы обуться, то увидел под кроватью ее заколку.
Как это могло случиться?! Он всегда гордился тем, что в любой ситуации мог сохранять самоконтроль. Он посмотрел на груду платьев, лежащих в деревянном кресле, — роскошные безжизненные ткани — на ее точеной фигурке они смотрелись совсем по-другому.
Синклер еще раз выругался. Очевидно, он оказался во власти временного помешательства. Лучше нагрузить себя работой, чтобы для подобных глупостей не оставалось ни времени, ни энергии.
Он вышел из комнаты. Коридор был пуст, натертый деревянный пол сиял в послеполуденном солнце. Энни тактично куда-то исчезла — в этом деле у нее определенно был талант.
Жаль, что узнал и о других ее качествах. Было бы намного легче не знать, что ее дыхание отдает свежим ароматом жимолости, или что когда она возбуждена, цвет ее глаз приобретает оттенок грозового моря.
Он всегда приезжал сюда почти без вещей. Зачем? Здесь у него и так был полный шкаф одежды. Все, что ему требовалось забрать, — это кошелек и ключи, которые он оставил у себя на рабочем столе. Он положил их в карман и вышел из дома через боковую дверь. Прямо к машине, которая всегда была готова отвезти его — на самой высокой скорости — к его привычному существованию.
Скрип гравия подтвердил то, что она ожидала, на что надеялась и чего боялась. Синклер уехал. На мгновение Энни наклонилась над спинкой кровати, проникаясь странной смесью чувств. Ее тело все еще дрожало от недавно пережитых ощущений.
6 
