93 
— Выпьем по паре пива после работы, а? — слащаво проговорил он.
Трэммел тут же «завял», но озорной блеск в его черных глазах не исчез.
— Возьми меня, возьми меня! — завопила Фредди, протягивая к Дейну руки.
— Ну да, как же, чтобы мне потом ноги переломали?
Она пожала плечами.
— А ты уж и испугался!
— Спасибо, мадам, мне достаточно одного вашего ласкового взгляда.
Боннес слез со стола Кигана и пересел на стол Дейна.
— Что за чудесное превращение? — спросил он. — Ты что, по дороге на работу арестовал модельера?
Дейн ухмыльнулся, зная, что его искренний ответ повергнет Боннеса в шок. Нет, он не мог лишить себя такого удовольствия.
— Марли не любит мятых костюмов, — спокойно объяснил он.
Боннес оторопело уставился на него.
— Марли?
Ему, несомненно, пришла на ум только одна Марли, но он никак не мог провести параллель между ней и Дейном, и потому начал потихоньку дымиться.
— Марли Кин. Ну, вы ее знаете. Экстрасенс.
— Марли Кин я знаю, — произнес все еще не пришедший в себя Боннес. — Ну, а ты-то тут при чем?
— Я же говорю: она не любит мятых костюмов, — все так же невозмутимо повторил Дейн. До него уже донеслось ржание Трэммела.
Бедняга Боннес соображал в тот день явно туговато.
— И что? Ты хочешь сказать, что у нее хобби ходить по всему городу и выбрасывать мятые костюмы? — саркастически спросил он.
— Зачем выбрасывать? — На лице Дейна появилась довольная улыбка. — Она их гладит. Точнее, она погладила рубашку. А брюки кинула мне и сказала, что я должен научиться обращаться с утюгом.
Боннес откровенно таращился на Дейна. Трэммел отчаянно давился, сдерживаясь из последних сил, чтобы не расхохотаться на всю комнату.
— Ты… ты хочешь сказать, что Марли… Что ты и Марли…
— Что «я и Марли»?
— Э… встречаетесь?
— Встречаемся? — Дейн сделал вид, что задумался. — Я бы так не сказал.
— А что же тогда?
Он небрежно пожал плечами.
— Проще некуда. Когда я стал сегодня одеваться, она сказала, что в таком виде меня на улицу не выпустит. Потом достала утюг и гладильную доску и заставила меня раздеться. А когда я напялил все это на себя во второй раз, то и стал выглядеть так, как вы меня сейчас видите.
Если честно, Дейну было не совсем понятно, почему это вдруг отутюженная рубашка, аккуратно завязанный галстук и брюки со «стрелочкой» могут иметь такое большое значение не только для Марли, но и для всех остальных. Но он не возражал. Просто раньше ему было наплевать на то, как он выглядит. По большому счету ему было наплевать на это и сейчас, но у Марли другое отношение к одежде, так что Дейн решил себя немного переделать. У Боннеса глаза полезли на лоб.
— Но вы же познакомились только неделю назад! Ты смеялся над ней, пытался пришить соучастие в убийстве! Мне показалось, что она тебя возненавидела!
— Марли изменила обо мне мнение, — ответил Дейн. — Словом, если я вам понадоблюсь, меня можно найти у нее дома.
— Черт возьми! Шутишь ты, что ли? Я, честно говоря, думал, что она маленько поразборчивей.
Дейн мягко улыбнулся.
— И не ошиблись. Вы же видите, что я меняюсь прямо на глазах.
И он на самом деле готов был меняться. Если Марли хочет, чтобы он носил итальянские кожаные мокасины, как у Трэммела, да будет так. Если она хочет, чтобы он брился дважды в день, он будет бриться. Если она хочет, чтобы он каждое утро часок стоял на голове, Дейн с радостью поднимет свою задницу к небу. Когда вчера вечером он явился к ней на порог с чемоданами, то понял, что немало смутил ее своим переездом. Дейн чувствовал, что ему нужно было что-то соврать, но, черт возьми, почему он должен скрывать, что у него к Марли двойной интерес? Он был просто не в состоянии забыть про убийства и делать вид, что они тут ни при чем. Как раз при всем.
Когда дело будет сделано, он, может, и верно станет думать только о ней. Но пока Дейн не мог. И ей это хорошо известно. Вчера вечером он почувствовал, что между ними обозначилась маленькая трещинка, которой не было еще утром. Марли инстинктивно продолжала сопротивляться, как будто снова наложила на себя все прошлые ограничения. Дейн твердо решил, что не будет упираться, когда она начнет его переделывать. Лишь бы это помогло ей открыться ему полностью.
Марли привыкла к одиночеству. Ей трудно было делить свое пространство и время с другим человеком. Вчера вечером Дейн старался поменьше мозолить ей глаза и одновременно всячески пытался показать, что с его переездом все нормально, все так и должно быть. Они занимались повседневными делами: готовили ужин, прибирали в кухне, смотрели телевизор, словно жили вместе уже несколько месяцев, а не одну нервную неделю. И что же? Это сработало. С каждым часом внутреннее напряжение в ней ослабевало. И когда они легли в постель, и Дейн овладел ею, трещинка исчезла совсем. Он не мог сказать: навсегда ли? Возможно, что нет. Но Дейн решил изгонять ее всякий раз, как только она будет появляться. А пока что-все глубже вплетать себя в узор жизни Марли. Между прочим, он даже обрадовался, когда услышал от нее несколько колких замечаний по поводу своей одежды. В последние два дня Марли была такой тихой и несчастной… Слава Богу, что к ней вернулось ее прежнее острословие.
93 
