41 
Хаксли бросил из машины полный ненависти взгляд. Джип тронулся. Кейт и Келвин провожали его взглядом, пока он не скрылся из виду.
– Вы в порядке? – спросил он наконец, продолжая смотреть на дорогу. Кейт подумала, что эти двое могут вернуться.
– В полном порядке. – От шока голос ее сделался тонким и очень тихим. Кейт прокашлялась и повторила: – Я в порядке, но Нина…
– Я в порядке, – отозвалась Нина из дверей. Она по-прежнему была очень бледна, ее трясло, но теперь, чтобы передвигаться, ей не надо было ни за что хвататься. – Просто трясет немного. Они уехали?
– Да, – сказал Келвин. Он легко удерживал ружье в одной руке, ствол сейчас был направлен в землю. Келвин пристально посмотрел на Кейт. – Вы хорошо придумали приклеить марки вверх тормашками.
Значит, сработало. Ее жалкая попытка просигналить о помощи сработала!
– Я читала… Я читала, что перевернутый флаг – сигнал бедствия.
Келвин кивнул.
– Вы нервничали и дрожали. Я проехал по улице до дороги, потом вышел и вернулся пешком. Решил, что надо проверить, как у вас дела, и убедиться, что все в порядке.
– Я думала, вы не заметили.
Он посмотрел на конверты, помял их в руках, но даже глазом не моргнул, чтобы дать ей понять, что заметил.
– Я заметил.
Его спокойствие заставляло Кейт чувствовать собственную нервозность еще острее. Она посмотрела на Нину и увидела, что подруга тоже дрожит, как ни пытается взять себя в руки. Со сдавленным всхлипом Кейт уронила пистолет и крепко обняла Нину. Они прижались друг к другу в надежде найти поддержку; Кейт почувствовала руку Келвина на плече. Келвин обнимал их обеих за плечи и что-то тихо бормотал, наверное, какие-то слова, призванные их успокоить. Как будто она могла понять, что он говорит. Впрочем, слова не имели значения. Она успела отметить, что он все еще держал в руке ружье, и это ее действительно успокаивало. Долгое мгновение они стояли, прижавшись к нему и друг к дружке, черпая силы в его силе. В его живительной силе. Но тут Кейт услышала вопль Такера. Такер бежал к ним. Таннер несся следом.
– Мистел Халлис! Это лузье?
Детские голоса подействовали на нее отрезвляюще. Кейт стерла слезы, которые скопились под ресницами, и спустились с крыльца, чтобы обнять сыновей и прижать к себе.
Глава 9
Госс и Токстел ехали молча, пока не выехали на главную дорогу. Госс был бы не против молчать и дальше, потому что голова болела нещадно, но тот удар по голове не шел ни в какое сравнение с ударом, нанесенным его самооценке. Как, черт возьми, случилось, что какой-то мастеровой смог завалить его нот так, запросто?! Госс не помнил, чтобы что-то слышал, что-то видел до того момента, как голова его взорвалась болью и свет и глазах померк. Этот ублюдок, верно, дал ему по голове ружейным прикладом.
Самой лучшей чертой в Токстеле была молчаливость. Он не любил болтать попусту. Он не стал тратить времени на расспросы о том, что произошло с Госсом, потому что все было понятно и так.
Тошнотный ком подступил к горлу.
– Останови, – сказал Госс. – Меня сейчас вырвет.
Токстел вырулил на обочину и остановил машину. Два левых колеса «тахо» оставались на дороге, обочина была неширокой. И, когда Госс выбрался из машины, он едва не свалился в канаву или ров, как они его там называют. Хватаясь за машину, чтобы удержать равновесие, он кое-как добрался до заднего бампера и наклонился, вцепившись ладонями в колени. От такого положения голова загудела еще сильнее, а все деревья и прочая зелень начали медленно, тошнотворно вращаться.
Он слышал, как хлопнула водительская дверь. Токстел подошел к нему.
– Ты в порядке?
– Сотрясение, – выдавил Госс. Он глубоко втягивал в се воздух, борясь с тошнотой. Хватит с него того, что его свалил мастеровой, он не хотел, чтобы его еще и стошнило на глазах у Токстела.
Токстел не стал выражать ни сочувствия, ни соболезнования. Он просто вытащил чемодан Лейтона из багажника и сказал:
– Давай посмотрим, что мы имеем. Я хочу убедиться, что флешка здесь, прежде чем буду звонить Фолкнеру.
Госс с трудом выпрямился. Токстел расстегнул молнию на чемодане и принялся вытаскивать вещи. Каждая вещь тщательно проверялась, каждый карман, каждый шов. Отработанный материал бросали на дорогу. В пластиковом пакете лежал трекфон,[9] что выглядело обнадеживающе, но, когда Токстел снял с прибора заднюю крышку, ничего интересного, кроме батареек, не обнаружил. Токстел разобрал прибор, но так ничего и не нашел.
41 
