77 
– Лиза, ты что-то… видишь?
– Нет, – девочка отняла руки от заплаканного лица. – Уже нет.
Больше всего сейчас она боялась, что папа ей не поверит. Да и как он может ей поверить, если он не знает о тех видениях, которые посещали ее.
– Это были… картинки? – осторожно спросил отец, присаживаясь на корточки перед дочерью. И в этот момент Лиза поняла, что папа знает о ее видениях: Инга рассказала.
– Да.
– Что с Ингой?
– Не знаю. Я хочу ее увидеть… и не могу! – Крупные слезы покатились по щекам девочки. Она и в самом деле пыталась увидеть Ингу, понять, что с ней происходит, но не могла. Лиза помнила, что ей однажды удалось «попасть на волну» по «заказу», когда она сильно захотела найти воришку в классе. И помнила также о том, что не так давно без своей воли увидела несчастье, случившееся с братом Инги, и каким-то образом взяла на себя часть его боли. Сейчас Лизе хотелось сделать то же самое – «найти» Ингу и попытаться на расстоянии помочь ей. Но, похоже, одного сильного желания было мало. А что необходимо еще для того, чтобы увидеть нужную картину, девочка не знала.
А возможно, у Лизы никак не получалось настроиться на нужную волну потому, что она сильно испугалась и разнервничалась. И оттого, что у нее это не выходило, она нервничала еще больше.
– Алексей, скажи ей, чтобы она прекратила свое выступление! – капризно заявила Аллочка. – Неужели ты не понимаешь, что она нарочно это делает, чтобы помешать нам? Она придумала…
– Придумала?! – в негодовании закричала девочка. И вдруг в люстре, висевшей над столом, лопнула лампочка. Осколки стекла посыпались в блюда, но Лиза, казалось, и не заметила этого происшествия. Алла всегда ее злила, но она сдерживалась, а сейчас, напуганная непонятным, происходящим с Ингой, уже не старалась и не могла скрывать свои эмоции, поэтому ответила Аллочке со всей прямотой, со всей искренностью своих чувств: – Да тебе бы такое испытать, что сейчас переживает Инга!
Лопнула еще одна лампочка, и Алла испуганно взвизгнула, потому что осколок оцарапал ей щеку до крови.
И в этот момент Лиза увидела Ингу…
* * *
Падение, настолько короткое, что она даже не успела его почувствовать, оборвалось резко. И Инга вдруг на чем-то повисла. Под ногами она ощущала пустоту, руки ее тоже были свободны, но что-то ее удерживало, не давало полететь вниз. Девушка осторожно приоткрыла глаза и увидела прямо перед собой ненавистное лицо с заостренным подбородком.
– А-ах, гад… – выдохнула она.
– Тише, дура, не рыпайся, – как-то приглушенно сказал ее враг. – Свалимся оба, костей не соберем.
И только тут Инга поняла, что «что-то», что ее удерживало, было рукой насильника, крепко обхватившего ее за талию. Мужчина успел подхватить девушку на самом краю одной рукой. Но Инга, падая, увлекла его за собой. И они бы вдвоем рухнули вниз, если бы мужчина не ухватился свободной рукой за столбик, на который была намотана проволока. Они висели вдвоем над глубоким котлованом, удерживаясь только за счет того, что мужчина одной рукой вцепился в этот ненадежный столбик, а второй рукой крепко прижимал к себе девушку.
– Не двигайся, – тихо сказал он в самое ухо. – Не двигайся, иначе сорвемся. Я тебя еле удерживаю.
– Столбик качается! – в ужасе воскликнула Инга, подняв глаза наверх. И тут же зажмурилась.
– Мы сейчас оба упадем! Это я виновата! Прокляла нас обоих. Мы с тобой обречены.
– Глупости, – засмеялся он и крепче прижал девушку. – Держись за меня. Как-нибудь выберемся.
– Как тебя зовут? – не к месту спросила Инга.
– Виталием. Забыла? Короткая же у тебя память!
– Я предпочла забыть это…
– А я вот, крошка, тебя все эти годы вспоминал. Только и жил тем моментом, чтобы тебя увидеть…
Инга в негодовании пошевелилась и вновь почувствовала, как ее сдавили так крепко, что ей трудно стало дышать.
– Не рыпайся, дура, сказал же! Я еле нас удерживаю. Да и столб этот треклятый вот-вот вырвется. Покаяться перед смертью не хочешь?
– Это тебе нужно каяться!
– Я уже покаялся. В лифте. В убийствах, – он тихо засмеялся. – Как видишь, мне терять нечего. Я теперь все успел. Даже увидеть, как ты страдаешь. Мне этого хотелось. Ради этого и затевалось маленькое представление…
– Тебя использовали! – быстро сказала Инга. – Ты – подставная фигура. Хоть это-то понял? Хотя бы сейчас? Нас с тобой обрекли.
– Мне терять нечего, как уже сказал. Давай-ка, крошка, бросай базар. Я не могу нас больше удерживать. Сделай же хоть что-нибудь полезное, не будь сукой.
77 
