Раймонд был мрачнее тучи. Встав с кровати, он вытянул в мою сторону руку, требуя письмо. Я молча передала ему желтоватый листок. Можно было бы снова сказать, что доверять анонимным посланиям не следует. Но я отлично знаю, когда можно болтать, даже переходя рамки этикета, а когда, напротив, не следует открывать рта. Если сейчас я попытаюсь вмешаться, весь гнев эрла, предназначенный на данный момент Абелии, оруженосцу и - не в последнюю очередь - тайному доброжелателю, мгновенно перенаправится на меня.
Прочитав письмо, Раймонд скомкал его и сжал в кулаке.
- Мне уйти? - тихо спросила я, глядя в пол.
- Да. - В его голосе звенела сталь. - Нет, стой. Мне понадобятся свидетели. Иди за мной.
Кляня всё на свете, я поплелась следом. И что прикажете делать в случае, если сейчас начнётся смертоубийство? Спасать Абелию на радость ценителям хорошей музыки? Или не вмешиваться? Жаль всё-таки, что Тео нет рядом. Сейчас мне очень не хватало возможности посоветоваться с напарником, пусть только обменявшись взглядами, это уже позволяет многое друг другу передать…
К тому моменту, когда мы с эрлом вошли в малую гостиную, я приняла единственно правильное решение: действовать по обстоятельствам.
Кроме нас, в гостиной никого не было. Раймонд широким шагом прошёл к столу. В вазе стояли три жёлтые розы. Ничего не говоря и долго не раздумывая, эрл вытащил две из них, схватив прямо за бутоны, и направился обратно, но, остановившись на пороге, обернулся ко мне.
- Отыщи виконта и приведи его.
- Куда? - спросила я.
- В её покои, разумеется.
Спорить я не решилась и, недовольно на него покосившись, отправилась за Родригом. По дороге хмурилась, пытаясь понять, кто же именно является автором анонимного письма. Совершенно очевидно, что тайный доброжелатель - человек, проживающий в замке, либо (что менее вероятно, но тоже возможно) регулярно в замке бывающий. Ну, или это человек со стороны, имеющий здесь своего осведомителя, но так или иначе, кто-то из местных непременно должен быть замешан. И кто же? Родриг? Он недолюбливает певицу, но, если бы узнал об оруженосце, просто пошёл бы к эрлу и рассказал ему напрямик, безо всяких идиотских посланий. Дюран? Он, по-видимому, присматривался к певице, раз обратил внимание на то, что она изменила внешность. Но в курсе ли он про цветок в вазе? И даже если да, зачем ему уведомлять эрла? Кто-нибудь из слуг? Только в качестве осведомителя. Письмо написано слишком витиеватым языком, навряд ли это было бы под силу кому-нибудь из здешних горничных или кухарок. М-да, мало информации, всё ещё слишком мало…
Я застала виконта как раз выходящим из своих покоев. Поняв, что я ищу именно его, он призывно кивнул, взглядом спрашивая, что я хотела ему сообщить.
- Господин виконт, вас срочно зовёт господин эрл.
- Срочно? Хорошо, пошли.
Не знаю, какие у Родрига прежде были дела, но он отложил их, не раздумывая. Мы зашагали по коридору, спустились по узкой лестнице на один пролёт и свернули в ещё один коридор. Поняв, что мы направляемся не в покои Раймонда и не в одну из гостиных, виконт, не замедляя шага, спросил:
- Куда мы идём?
- В покои госпожи Форе, - честно ответила я.
Родриг нахмурился.
- Сомневаюсь, что им стало без меня скучно. Что произошло?
Я мялась, решая, стоит ли отвечать.
- Я вижу, что ты всё знаешь, - настойчиво добавил он.
- Мне кажется, будет лучше, если господин эрл сам вам всё объяснит.
- Нет уж, выкладывай.
Происходящее явно нравилось Родригу всё меньше.
- Господин эрл не уполномочил меня об этом рассказывать, - продолжила сопротивляться я, глядя в пол.
- Мне что, сбегать за калённым железом?
Вопрос звучал не как угроза, скорее как признак раздражения и беспокойства. Тем не менее убеждённая весомостью довода, я подняла на виконта глаза.
- Сегодня эрлу доставили анонимную записку. Там сказано про госпожу Форе и его оруженосца.
Какое-то время Родриг шагал молча, переваривая информацию.
- Вот как, - пробормотал он, наконец. - Эрла ей, стало быть, мало. Не предполагал, что она так глупа.
Поскольку моего мнения явно никто не спрашивал, я благоразумно молчала.
- Каково…настроение господина Раймонда? - спросил виконт.
- Эрл сдерживает свой гнев, но, по-моему, он вне себя, - ответила я, понизив голос.