XI

– Ты – удивительная женщина, Инга. Я говорю это без преувеличения, – с нескрываемым восхищением произнес Макс, присаживаясь рядом с ней на корточки. – В тебе столько загадок… Ты меня интригуешь.

Инга скептически усмехнулась и погрузила ладони в набегающие на берег волны. Скольким женщинам Макс уже говорил подобные слова – с таким же восхищением в голосе? И сколько женщин – опытных и наивных – отдалось на волю безрассудной страсти, соблазнившись его усыпляющими бдительность комплиментами?

– Макс, скажи, ты – коллекционер? – поинтересовалась Инга.

Парень, несколько обескураженный такой резкой сменой темы разговора, непонимающе спросил:

– В каком смысле?

– В прямом, – усмехнулась она и швырнула в чернильно-черное море маленький камешек. Камень отозвался тихим всплеском, и этот всплеск на фоне доносившейся из прибрежных кафешек музыки показался чужеродным звуком. Наверное, таким же чужеродным в кружеве романтики, которое старательно плел Максим, оказался и ее вопрос.

– Ты – коллекционер? Собираешь, например, марки, пивные банки, бабочек, курортниц – «удивительных женщин»?

– А, вот ты о чем! – Макс рассмеялся, показывая, что находит ее вопрос забавным. – Уверяю, ты – единственная.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала Инга, поднимаясь на ноги: – Уже поздно. Проводи меня, пожалуйста, домой.

– Леди не любит не только предсказуемость. Прогулки по морскому побережью под звездным небом ее тоже не волнуют, – разочарованно пробормотал Макс, но все же поднялся следом за ней. – Инга, ты просто кладезь загадок. Ну что мне еще сделать, чтобы стать интересным?

– Ты и так интересный и привлекательный мужчина, – сказала она, беря его под руку.

– Но не привлекательный и не интересный для тебя, потому что я – мужчина, – припомнил он ей ее же слова.

– Ну зачем же так категорично, Макс? Может, я всего лишь пошутила, сказав, что мужчины меня не интересуют. – Ее несколько тронуло то огорчение, с которым он почти признал свое поражение. – Захотелось посмотреть на твою реакцию.

– Или, как вариант, отвязаться от меня.

– Если бы мне хотелось от тебя отвязаться, я бы отвязалась.

Она сделала короткую паузу и добавила:

– Я хочу лечь спать раньше, прошлой ночью мне плохо спалось. Мы встретимся завтра?

– Конечно! – с готовностью ответил Максим.

– Только давай больше не пойдем в ресторан…

– Хорошо. Мы можем съездить на маяк, – с энтузиазмом предложил он новую программу.

Инга, мысленно усмехнувшись, снова подумала о том, скольким курортницам за сезон он показывает маяк. Маяк так маяк… Какое ей, в общем-то, дело, сколько «коллекционных бабочек» уже побывало там.

– Только это – далеко. Мы могли бы поехать на моем мотоцикле, но ты…

– …но я панически боюсь мотоциклов, – договорила за него Инга. – Я никогда на них не ездила, поэтому и боюсь. Но завтра мы поедем на твоем мотоцикле.

– И ты согласишься ехать со мной даже после того, как я на твоих глазах с него навернулся? – недоверчиво спросил Макс.

Инга, легонько сжав пальцами его локоть, ответила:

– Соглашусь.

– Ты – удивительная женщина, – с чувством выдохнул он и с сожалением остановился перед калиткой, которая вела во двор Ингиного дома.

Распрощались они не сразу, еще какое-то время стояли на скудно освещенном дворовым фонарем пятачке. Такие долгие прощания свойственны влюбленным. Подумав так, Инга мысленно не согласилась со сравнением и все же почему-то медлила с тем, чтобы уйти.

  38