97 
— Мне-то что, а вот зловредная Инесса тебе яму роет.
Оле вдруг сделалось весело.
— Пусть роет. Опять же, по поговорке, сама в нее и попадет.
Миша глянул на Олю благодарно и с озорством.
— А мы ее закопаем! И памятник закажем. Я к ее похоронам разучу «Танец маленьких лебедей».
Он подскочил к роялю и стал играть по слуху.
— Эк хорошо ты, Мишка, наяриваешь! Заслушаешься. И веселое можешь, и печальное, — сказал появившийся на пороге сторож дядя Федя. — И с чего тебя наша Комендантша невзлюбила? Велела мне на время каникулов все классы замкнуть и никого без ее разрешения в училище не впускать. Даже учителей.
— Но ведь у нее нет такого права! — вырвалось у Оли.
— С начальников прав не требуют. Но вы играйте — сегодня Комендантша на именинах у крестной гуляет, навряд ли сюда зайдет. А вот уж завтра…
Дядя Федя беспомощно развел руками.
— Спасибо, дядя Федя. Оставьте ключи — я сама запру.
— Ты уж не серчай на меня, Ольга. Должность у меня такая, чтоб слушаться. Да и над тобой она начальница.
И он зашаркал по коридору подшитыми резиной валенками.
— Вот видишь, Миша, а ты хотел, чтоб я в Москву уехала. Тогда зловредной Инессе при жизни придется памятник ставить — богиня Виктория во славе.
* * *
Василий Андреевич Акулов жил в маленькой двухкомнатной квартире на современной окраине. В одной комнате стояли впритык два ободранных «Блютнера», стены тесно облепили самодельные стеллажи с книгами. Во второй висели и стояли возле стен картины в золоченых рамах. Посреди комнаты возвышалась застланная серым байковым одеялом допотопная кровать с никелированными спинками.
— Картины я вам после покажу, а сейчас пошли пить чай. Вы не обидитесь, если мы попьем его на кухне? — спросил Василий Андреевич и сам же ответил: — Конечно, не обидитесь, — у вас в Москве даже званые обеды и те на кухне устраивают. Что ж, быт и в самом деле нужно упрощать. У меня, как видите, он упрощен до предела.
Акулов улыбнулся.
— Посуды хорошей у меня, к сожалению, не осталось, — говорил он, наливая крепкий чай в дешевые фаянсовые кружки. — Сервизы пришлось продать, когда болела Елена, серебряные ложки тоже перекочевали в комиссионку. Но это не главное в жизни, правда, Ольга Александровна? Вы знаете, я так рад, так рад вас видеть!.. Ну, как вам здесь живется?
— Василий Андреевич, я пришла не жаловаться и не плакаться, но… короче, Инесса Алексеевна запретила нам с Лукьяновым заниматься в училище в дни каникул. Для Миши это настоящая трагедия. Он, конечно, виду не подает, но парню просто негде заниматься. Уж я не говорю о непедагогичности подобных методов.
— Кудрявцева все никак не успокоится. А пора бы, — задумчиво произнес Акулов. — Она и мне в свое время пыталась отравить жизнь.
— Так это она… сочинила ту анонимку? — вдруг догадалась Ольга.
— Вы и про это знаете? Хотя ничего удивительного — мы же живем в небольшом российском городке. Быть может, именно в том и состоит его очарование, что здесь все друг про друга все знают, интересуются твоей личной жизнью, нередко даже устраивают ее за тебя…
Оля с улыбкой слушала его.
— Вот вы уже улыбаетесь. Это замечательно. — Он выбрал из вазочки самую вкусную конфету и протянул ее Оле. — Так уж устроены наши соотечественники, и это, на мой взгляд, симпатичная черта. После смерти жены я почти год прожил в швейцарском городке неподалеку от Берна. Скорее даже его можно было назвать деревней. Ближайшие соседи в лицо меня не знали, и если я по нескольку дней не выходил из дома, им и в голову не приходило справиться о моем здоровье.
— По мне пусть лучше оставят в покое, чем лезут в душу грязными руками.
— Да, у Кудрявцевой они на самом деле не очень чистые. Но ей тоже не позавидуешь: денно и нощно ломает себе голову над тем, чем бы вам насолить. Тяжкая работа. Ну, довольно об этом. Давайте лучше сыграем с вами ля-мажорный квартет Моцарта. В этой музыке столько света и добра.
Играть с Акуловым было одно наслаждение. Он знал на память обе партии, вел в ансамбле, ни в коем случае не подчиняя собственной воле. Когда отзвучал последний аккорд, он вскочил со своего стула и галантно склонился над Олиной рукой.
— Вы и Моцарт — какое восхитительное сочетание! Не забывайте об этом ни на минуту.
97 
