Тут опять вступил Андрей К-ко:
— Вам откроют дверь. Неважно кто. Вы говорите пароль: «Челентано». Даете сразу тому, кто дверь открыл, червонец. И не слушайте, что он вам будет говорить. Просто проходите в квартиру. Там будут женщины, которые за деньги ебутся.
Мужики попросили повторить пароль и инструкции. Кажется, Вася выдал несколько другой маршрут, но мужики понятливо покивали головами и побрели вверх по улице Ленина.
Мы же, забежав в известный нам проходной двор, затаились в известной нам подворотне, выходящей на улицу Свердлова, на которую, по расчетам Васи Ф-ва, и должны были попасть искатели продажной любви.
Действительно, через некоторое время мужики появились. Они долго колебались между двумя подъездами и наконец, выбрав дверь поскромнее, вошли в нее.
Мы предполагали, что вскоре любострастники пойдут пытать счастья в других подъездах. Надеялись, что случится драка где-нибудь, на худой конец — скандал. Ожидали прибытия наряда милиции.
Сорок минут мы простояли в подворотне напрасно. Становилось холодно. Снег перестал, подул ветер. Мужики так и не вышли из подъезда.
* * *
Не знаю сам почему, вспомнил я эту историю сегодня за завтраком, размышляя о взаимоотношениях журналистов и власти, о спичрайтерах и политических технологиях.
На завтрак у меня сегодня были бобы из банки.
УБИЙСТВО В АВТОБУСЕ № 765
Детективная повесть
Раздался выстрел, и синяя щека турка-месхетинца обагрилась кровью. Половина черепной коробки турка лежала на коленях у впавшей в прострацию старушки, сидящей рядом. Турок был мертв, как и полагается турку без половины головы.
«Всем оставаться на своих местах. До следующей остановки никуда не выходить! Уполномоченный федеральной службы Барабанер расследует дело на месте!» — крикнул Барабанер и покрутил в воздухе красной книжечкой с портретом двухголовой птицы и золотой надписью «Общество любителей водки».
1
Водитель явно был ни при чем. Когда прозвучал выстрел, Барабанер как раз покупал билет у этого сорокалетнего сутулого толстяка с брезгливой складкой толстых лоснящихся губ и выражением вечного недовольства жизнью на лице.
Итак, водителя Барабанер вычеркнул сразу. По случаю Дня Конституции автобус был почти совершенно пуст. Помимо мертвого турка, в нем ехало семь человек, считая Барабанера и водителя.
2
Версия самоубийства также была сразу отметена. Характер ранения указывал на то, что стрелял кто-то другой.
Но кто?
«Говно вопрос!» — подумал Барабанер.
До следующей остановки было еще минут пять езды.
Что-то щелкало.
3
Старушка с полголовой турка, бывшая узница совести Анна Поликарповна Малинина, не вызвала сперва интереса Барабанера. Потом Барабанер присмотрелся к старушке, и она вызвала его интерес.
Старушка была слишком спокойна для держательницы половины черепа с его бывшим содержимым. Присмотревшись повнимательнее, Барабанер заметил, что старушка не дышит.
Она умерла еще за несколько дней до рокового выстрела!
«Не семь, а шесть», — сказал вслух Барабанер.
4
Через проход от старушки сидела, отвернувшись к окну, симпатичная молодая девушка. На вид ей было лет пятнадцать-двадцать восемь.
Ее остренькие ногти были выкрашены малиновым лаком. На голове у девушки была легкомысленная прическа. Длина ее платья оставляла желать большего.
«Или меньшего», — подумал Барабанер.
Ему показалось нарочитым то, что девушка смотрит в окно, за которым как раз тележурналист Доренко избивал пятерых служащих срочной службы и одного офицера флота.
Почему она не повернулась на выстрел?
— Девушка, — вкрадчиво прошептал Барабанер на ухо незнакомке.
Та не повела ничем.
«Тоже дохлая!» — подумал Барабанер.
Но девушка не была мертвой. Она дышала, выпускала жевательные пузыри и двигала носом.
Девушка была глухонемой. Эта догадка пронзила Барабанера.
До следующей остановки оставалось минуты рти. Блин, какой рти? Не рти, а три. Это в голове у Барабанера все спуталось от волнения и азарта.
«Что это щелкает все время?» — подумал Барабанер.
Он чувствовал, что разгадка где-то рядом.
5
Братья-близнецы Толик и Толик (родители дали им одно имя, замаявшись распознавать), два малолетних балбеса, писали фломастерами на автобусных поверхностях слова.
Слова были одинаковые, почерки тоже.