199 
Они снова становились Сергей Дмитриевичем и Николай Степановичем.
Володька который пол часа назад обнимал Пашку теперь узнавал что Пашка – крупнейший предприниматель в области, а он, Володя – слесарь с копеечной зарплатой.
И они оба вдруг смущённо отводили глаза от друга.
Как будто были виноваты в чем-то…
Наконец очередь рассказать про себя подошла и к Борису Аркадьевичу.
Тому парню у которого в школе все списывали математику и английский. Который закончил школу с красным дипломом. В которого были влюблены все девчонки класса.
– Я… – Борис Аркадьевич вдруг замялся и обратно сел на стул.
Как сказать им что я продавец на базаре?
Он посмотрел на Таньку.
Когда-то она бегала за ним, звонила, ждала у подъезда чтобы вместе идти в школу… но он не захотел с ней встречаться.
Тогда она плакала.
А теперь Танька – владелица сети ресторанов.
Он повернул голову и посмотрел на другую одноклассницу, на рыжую Катьку, то бишь теперь – Екатерину Тимофеевну.
Сколько писем она ему писала в 10 классе, в любви признавалась.
А он не отвечал ей.
Теперь небось благодарна ему за это.
Ведь через пару лет она вышла замуж за француза, теперь – живёт в Париже.
А он, Аркадий – продавец подсолнечного масла на местном базаре.
Стыдно то как…
Как он мечтал исчезнуть из ресторана в тот момент!
Как хотел завыть от боли…
Борис Аркадьевич с усилием прервал ход своих воспоминаний, потянулся на диване, вытер глаза от набежавших слез и снова посмотрел на жену.
– Бедняжка. Кем бы она стала если бы не встретила его на своём пути? Может тоже жила бы в Париже? Или стала миллионершей?
Жена не подозревая что твориться в душе у мужа спокойно одевала сапожки.
И тогда он решил поставить все точки над "и".
– Ты счастлива со мной, Лидочка? – Вдруг спросил жену хриплым голосом. И напрягся с волнением ожидая ответа.
Но ответа не последовало.
И это было ещё хуже чем ответ.
Может она не расслышала?
А может… отвечать на этот вопрос – нечего…
– Больно мне Лидочка – прошептал он и натянул одеяло на лицо чтобы жена не видела его страданий. – Я ничего не достиг в жизни. Ничего не имею. Не могу сделать тебя счастливой. Ничего не могу тебе дать.
Он замолчал. Но отчаяние как вихрь рвало сердце на куски. – Только одного не понимаю… Зачем я тебе?… Почему меня не выгонят как паршивую собаку?
Жалеют? Или привыкли ко мне?
Он внимательно посмотрел на жену.
– Что с тобой, Боренька? – Ответила Лидия Тимофеевна и прикоснулась рукой к его лбу – Не заболел ли? Может температура? Голова болит? Вот сейчас чаю тебе дам, Боренька.
И как ребёнка вдруг погладила по голове.
Нежно и ласково.
От этого тепла, Борис Аркадьевич вдруг совсем размяк. Из глаз потекли слезы.
– Ты и вправду любишь меня? За что?
Ответа не было. Но на душе немного потеплело.
– А может я уж не такой плохой? Бывает и похуже меня.
Он попытался вспомнить того, кто похуже его. Но не мог. Лишь вспомнил того плюгавенького червячка. Того самого что утром выполз из под пола в туалете.
И вдруг слезы перестали течь с глаз Бориса Аркадьевича.
Он вдруг почему-то сжался.
Он вспомнил…
Ведь тогда, утром, червяк стоял у стены и смотрел как на него надвигалась нога Бориса.
Обречённо и печально.
Ещё мгновение и…
А дальше?
Дальше случилось нечто странное. Что сломало все представления о жизни у Бориса. Потому что эта тварь вдруг кинулась на его ботинок. Вместо того чтобы сдохнуть как самое мерзкое животное – она кидалась вперёд с невероятной отчаянием и решительностью. Именно так защищают только что-то очень ценное, важное в жизни. Что достойно сражения.
– Что же ты защищаешь? – Удивился Борис – Ты защищаешь свою жизнь? Никчёмную и жалкую?.
И вдруг одна мысль буквально заставила его остановить ногу на лету…
Только одно можно защищать таким образом… это счастье.
Но этого не может быть!!!
Это невероятно!!!
Невозможно!!
И просто глупо!!
Неужели там, под гнилым унитазом, не видя солнца и деревьев – кто-то может чувствовать себя счастливым? Настолько счастливым что готов защищать своё счастье – с решимостью и отчаянием. До последнего дыхания.
199 
