81 
– Саш? – испуганно окликнула меня Лейла.
– Все хорошо, Лейла. Не беспокойся.
Я зашла в свою квартиру и присела на тумбочку для обуви. Мне действительно было плохо.
Душевная боль трансформировалась в физическую, которая, разлившись от сердца ко всем органам, разъедала, будто кислота, каждую клеточку. Было ли мне так же плохо тогдаили было еще хуже? Я не оправдывала себя за то, что от отчаяния и груза вины решила прервать ставшую бессмысленной без Тима жизнь. Тогда вечная мука, как расплата за мой грех самоубийства, казалась мне гораздо легче вины, пустившей метастазы в мозг, сердце, душу. Я сейчас понимала себя – ту, потерявшую веру двадцатидвухлетнюю девчонку.
Голова раскалывалась от боли, и я, не снимая сапог и пальто, прошла на кухню, налила в стакан воды из-под крана и достала из шкафчика аптечку. Таблетки от головной боли я сегодня так и не купила, но, может быть, что-то обнаружится в старых запасах? Противопростудные порошки, активированный уголь, таблетки от кашля, флакон йода и запечатанный стерильный бинт... Все не то, не то.
Я нетерпеливо вытряхнула содержимое аптечки прямо на стол. И в этот момент раздался резкий звонок в дверь. Я поколебалась – открывать или нет. Кажется, «общения» на сегодня хватит, но в дверь вновь позвонили. Этот звонок был даже не настойчивым, а каким-то агрессивным. Кто-то, кто выжимал из моего звонка истеричные ноты, потерял терпение и затарабанил в дверь.
– Сашка, открой! – услышала я приглушенный женский голос, полный тревоги.
Я метнулась к двери и распахнула ее.
– Ну и что за пожар приключился? – с сарказмом спросила я, увидев на пороге Лейлу, но тут же осеклась.
Вид у подруги был, мягко говоря, странный. Головной платок сбит на бок, и волосы, неряшливо выбившись из прически, прядями липли к влажному от пота лицу. Вытаращенные глаза и подрагивающие губы, будто Лейлу что-то очень сильно напугало.
– Что случилось, Лейлочка? Что с тобой?
– Не со мной, а с тобой! – непривычно звонким голосом выкрикнула подруга и, потеснив меня, решительно шагнула в квартиру и отправилась на кухню. – Что ты задумала?!
– Ничего, – оторопело ответила я, все еще не понимая, что за оса ужалила Лейлу.
– А вот это вот что?! – указала она на рассыпанные по столу лекарства. – Что ты собралась сделать?!
– Выпить таблетку от головной боли...
– Сколько? Одну, две, три? Упаковку?
– Лейла, черт возьми! Сядь и успокойся! Не знаю, что за бес в тебя вселился! У меня голова раскалывается, я только собиралась выпить таблетку! А ты что подумала?
– Ты меня очень напугала, – чуть спокойней ответила подруга, присаживаясь на табуретку и переводя дух. – Там, на лестничной площадке. Ты была такая... Обреченная. И мне показалось... Не сразу, чуть позже, когда я уже вошла в свою квартиру. Я видела плохой сон. Про тебя. Я редко вижу сны, но они всегда... сбываются. Поверь мне на слово.
– Верю, – кивнула я, дабы не спорить с разнервничавшейся Лейлой.
– Я видела, будто ты в сильном отчаянии открываешь окно и прыгаешь. Я весь день гнала от себя воспоминания об этом и только к вечеру более-менее успокоилась. Но, возвращаясь с Сережей с прогулки, встретила тебя в подъезде, вспомнила свой сон и встревожилась не на шутку. А как увидела это... – И она красноречиво покосилась на рассыпанные по столу лекарства.
– С ума сошла?! Зачем мне что-то с собой делать?! Да, у меня был тяжелый день, но это не повод для самоубийства!
– Извини, – уже совсем спокойно произнесла подруга. И, стянув с себя платок, принялась обмахиваться его кончиком, будто веером. – Испугалась. Сон, предсказание карт и твое лицо, такое отрешенное... Ну что я еще могла подумать?
– Меньше гадай на картах, – посоветовала я. – Не будут всякие ужасы потом мерещиться.
– Я, когда гадала тебе, увидела в картах попытку суицида, Саша!
– Ну да, это уже было, – на удивление спокойно ответила я.
– Странный был тот расклад, Сашенька, – продолжала гнуть свою линию подруга. – Как я тебе уже сказала, у тебя было два пути. И тот путь в прошлое, по которому ты пошла, похож на замкнутый круг. Он вновь вел к сильному отчаянию, через которое ты уже прошла. На том пути, Саша, печать смерти. Твоей смерти!
81 
