Последние отзывы

  40  

Что она скажет Даше, когда найдет ее, Рита не знала. В их отношения с Олегом она вмешиваться не собиралась. Но ей показалось неправильным, что девушка где-то сейчас ходит одна, возможно, плачет. Даша и так чувствовала себя неловко в чужой компании, последовала за Олегом как тень и так, его тенью, и провела предыдущий день. Возможно, Рита попросит Дашу не расстраиваться, предложит вернуться и выпить вместе по чашке чая. Наверняка девушка еще и замерзла: неизвестно, в каком виде она выскочила. Может, кроме тех ничего не прикрывающих тряпочек у нее и нет другой одежды. Рита что-то не заметила, чтобы у Даши с собой была большая сумка с вещами.

Она обошла всю территорию, прилегающую дому, стараясь не вспоминать о том, как бегал тут девочкой, как помогала бабушке пропалывать грядки. Ненужная ностальгия, с ней было покончено в тот день, когда она поставила свою подпись на договоре о купле-продаже.

Даши на участке не оказалось. Рита даже заглянула в хозяйственный блок, который стоял незапертым, надеясь, что девушка прячется там. Но увидела лишь садово-огородный инвентарь и пустые пыльные мешки, брошенные прямо на земляной пол.

Она вернулась к крыльцу и, поразмыслив, решила пройтись по улице. Даша не могла далеко уйти.

Когда-то деревня просыпалась очень рано: хозяйки вставали едва ли не с петухами, готовили корм живности, выходили летом до солнца полоть грядки. В восемь утра с улицы доносился зычный голос старухи Василисы, которая предлагала парное коровье молоко. Молоко от Василисиной Зорьки было знаменитым: оно обладало особенным вкусом, нежным, сливочным, с едва уловимым фруктовым запахом. Поговаривали, будто кормит хозяйка свою корову грушами для придания молоку особого вкуса. Да только Василиса все отрицала, говорила, что секрет весь — в той любви, с которой она ухаживает за скотиной.

А помнится, вон за тем двором, где сейчас нагло расположился крутобокий джип, был поворот на дорогу, ведущую к местной хлебопекарне. Хлеб там выпекался кирпичиками, превышающими по размеру обычные стандартные из городских магазинов. Были те буханки ароматны, свежи, горячи, упруги. Сожмешь такую, а она тут же пружинисто расправится. Не помнется, не поломается, не продавится. Рита до сих пор хранила в памяти вкус золотистой корочки и аромат дырчатого мякиша. Большой, во всю ширину буханки, ломоть, еще пышущий теплом, и «грушевое» парное молоко — вкуснее завтрака Рита за всю жизнь не ела. За хлебом бегала она. Ей нравилось выполнять такое важное поручение. И бежала она в магазинчик при пекарне со всех ног, торопясь успеть к первой выпечке, а обратно возвращалась уже степенным шагом, с важностью неся свою драгоценную добычу — две еще горячие буханки, перехваченные посередине бумажными серыми листами. Сейчас уже нет той пекарни. Помещение перестроили, и теперь там сверкает новой вывеской магазин с богатым ассортиментом товаров. Все для новых дачников из столицы. Хлеб нескольких сортов, но только он ни в какое сравнение не идет с теми горячими пружинистыми буханками, которые выпекали в деревенской пекарне.

Сейчас на улице все затихло, как в окаменевшем царстве. Да так оно и было: деревянные домики сносились, и на их месте выстраивались кирпичные коттеджи. Вон, вдали уже виднеются шпили и башни каких-то вычурных строений, похожих на средневековые замки. Не бегали, как раньше по улице ребятишки, не гоняли на велосипедах и трескучих мопедах. Теперь тут степенно разъезжали на машинах новые хозяева, привнесши в деревенскую жизнь столичный лоск.

— Рита?

Погруженная в свои воспоминания, она не сразу среагировала на оклик. И лишь когда ее повторно позвали, подняла взгляд и увидела прямо перед собой Михаила. Одет мужчина был все в те же камуфляжные брюки и куртку, что и накануне. Волосы неаккуратно топорщились, будто была у него вредная привычка во время раздумий ерошить их пальцами и потом забывать пригладить. Неровно отросшая борода скрывала часть лица, мешая разглядеть его. Рите вдруг подумалось, что ей было бы любопытно узнать, какая у Михаила линия подбородка, какая форма губ. Просто интерес — угадать лицо — и ничего другого. Может, он отпустил бороду просто потому что ему надоело бриться. Вполне возможно, борода была неухоженной, будто ее отрастили «в полевых условиях» — в походе или экспедиции. Но может, и так статься, что ему захотелось скрыть лицо за бородой, как за маской. Есть и третий вариант: на лице Михаила какой-то дефект, например, шрам, и мужчина, таким образом, маскирует его. Правда, если бы он носил бороду постоянно, то, наверное, стремился бы придать ей более привлекательный вид.

  40