ГЛАВА 22

Я спустила с рук Филю и огляделась вокруг. Да, действительно, очень красиво. Яркие, сочные краски, кристально-чистое озеро и светлый песок на берегу. Два белых лебедя, почти не оставляющие следа на хрустальной воде. Бабочки и деловитые пчелы, вьющиеся над цветами.

— А вы все живете во дворце? — Я повернулась к Улиалле.

— Нет, ну что ты. — Она рассмеялась. — Это для торжественных мероприятий, для балов в прохладное время года.

— А у вас бывают зимы? — удивилась я. — Я почему-то думала, что у вас тут вечное лето.

— Нет. — Улиалла покачала головой. — Зачем? Пусть природа отдыхает. Отдых нужен всем. А живем мы в своих домах. Каждая из нас сама строит свой дом таким, каким она его видит. Есть совсем крошечные, на одну комнатку. А есть просторные, со множеством помещений.

— А у вас какой?

— В моем доме три комнаты: спальня, гостиная и библиотека.

— А кухня, подвал или кладовка? Кабинет?

— Зачем они мне? Феи не готовят себе еду. Для этого у нас есть волшебство. Ты тоже научишься создавать любое блюдо. А кабинет… Мы ведь не работаем в своем мире, так зачем мне лишнее помещение? Если я хочу почитать, то делаю это в библиотеке или в гостиной. Там же и ем.

— А чем же вы занимаетесь целыми днями? — Мы шли за Улиаллой по дорожке в сторону дворца. — Ну, если вы не работаете, то что делаете?

— Просто живем. Путешествуем, смотрим разные миры, помогаем, кому можем, только… — Она помедлила. — Если мы отправляемся в путешествие, то крылья прячем. Притворяемся обычными волшебницами или ведьмами.

— А почему? — Я вопросительно посмотрела на нее.

— Потому, милая, что слишком велико искушение у смертных получить от нас все даром. Алчность и лень застилают глаза. Кто-то хочет золота, да столько, чтобы есть с золотых тарелок, но при этом не желает даже воды из колодца принести. Кто-то жаждет власти, чтобы стоять над всеми. Но ведь самим этого достичь трудно. А тут такое искушение — фея.

— Вы поэтому ушли? — вмешался Филимон, семенящий рядом.

— И поэтому тоже. Можно раз исполнить чью-то просьбу. Два, три. На четвертый раз больше нет желания делать все за кого-то, кто уже требует, а не просит. А еще устали от зависти. Феи бессмертны, ты же знаешь, Виктория. А это такой повод для зависти: чужая красота и бессмертие.

— А феи вообще не умирают? А вот моя прабабушка говорила, что она Фея Радуги. Но умерла.

— Вы жили на Земле, да?

— Да.

— Там почти нет светлой магии. А феи не могут без нее жить. Если бы ты не оказалась в месте Источника сил и не прошла инициацию — кстати, расскажешь нам потом о ней? — то ты прожила бы жизнь обычного человека, как и твоя прабабушка. Может, только была бы немного одареннее прочих.

— Понятно. — Я помолчала.

— А что, феи теперь вообще не раскрывают своей сущности? — снова не выдержал Филя. — Ну, во время путешествий. И никому больше не помогают?

— Сущность мы не раскрываем, кроме исключительных случаев. А помогать… — Улиалла лукаво улыбнулась. — Как же без этого. Но только тайком, чтобы не попросили больше.

— Думаете, если бы прямо помогли, то попросили бы больше? — Я скосила на нее глаза. — А вот в сказках…

— Вот именно, в сказках. Вспомни, как в ваших сказках. Например, про золотую рыбку. Да-да, я читала. — Она рассмеялась в ответ на мой изумленный взгляд. — Вот что попросили старик и старуха? Корыто, дома, власть. А потом вообще решили возвыситься над всеми, а саму рыбку фактически в рабство заполучить.

— Ну, старик вроде не так уж и плох был. — Я нахмурилась, вспоминая сказку.

— Был бы он хорош, то попросил бы починить домик и здоровья обоим. Или инструменты, чтобы самому корыто сделать.

— Ну-у-у… Они уже совсем старенькие были.

  104