Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
125 
В небольшой по размерам церкви Сан Феличе действие развивалось по вертикали, вот выдержки из описания Вазари, оно крайне пространно, поэтому в примечаниях привожу его фрагментарно:
"Это была поистине удивительная вещь, в вышине было видно, как движется небо, полное живых фигур и светильников…" Вазари подробно описывает каким образом было устроено это небо, сделанное из тонких дощечек на железном каркасе, нетрудно представить его в виде деревянной модели прославленного купола Санта Мария дель Фьоре, созданием которого в ту пору сосредоточенно занимался Брунеллеско. Это небо висело на "еловой балке крепкой, хорошо обшитой железом и лежавшей поперек матиц крыши", оно вращалось с помощью "железной звезды" — очевидно речь идет о большом зубчатом колесе или даже системе колес, подобной тем, которые применялись на строительстве собора. На внутренней поверхности сценического неба были расположены узкие помосты, на них расставляли двенадцатилетних мальчиков, одетых ангелами, прикрепив их страховочными поясами к перилам "так что ребенок не смог бы упасть, даже если бы этого захотел". Все было рассчитано так, чтобы один ярус неба не заслонял другой, но уводил взгляд в гармонию «надмирного» горнего пространства. Облака заменял хлопок, а звезды изображались сложнйо системой неопрокидываемых разноцветных лампад, дети должны были совершать синхронные движения руками, имитируя танец, вся эта живая картина представляла собой сценический вариант неосуществленной росписи, которой Брунеллеско собирался украсить внутреннюю поверхность купола Санта Мария дель Фьоре.
Внутри "букета из восьми ангелов" помещалась сделанная из бронзы подвижная мандорла, полая внутри в которой во многих отверстиях помещались особого рода лампадки в виде стеклянных трубочек, насаженных на общую железную ось, которые, когда нажималась спускная пружина, все прятались в полость медного сияния, покуда же пружина оставалась не нажатой, все горящие светильники были видны сквозь его отверстия. Этот способ освещения, позволялвший создать эффект внезапного озарения весьма занимал и современников Брунеллеско и его потомков, упомянутый Боннакорсо Гиберти зарисовывает именно светочи, пытаясь объяснить чудо самозагорающихся огней, так поражавшее зрителей.
Впрочем, ученые по сю пору не могут разгадать секрет театральной машинерии Брунеллеско, как ему, при практически средневековом уровне техники, удалось воплотить столь серьезный пиротехнический трюк, избежав каких либо трагических последствий. О срыве выступления и " срамном обнажении отрока, Гавриилом одетого" — пишет и Авраамий Суздальский, епископ и посол России во Флоренции, посетивший Республику в год подписания знаменитой Флорентийской унии. Обычно ежегодную мистерию Благовещения подготавливал цех гончаров Орчуоло, но сорванное представление, которое возможно и легло в основание новеллы 3, "Книги Снов" действительно вопреки обычаю, устраивалось приезжей труппой римлянина Иннаморато.
Использованные книги:
Каталог выставки "Театральное пространство во Флоренции XV–XVII веков, зрелища и музыка во Флоренции эпохи Медичи, документы и реконструкции, ГМИИ имени Пушкина, 1978 г.
Джорджо Вазари "Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих" М. «Терра» 1996, том II
"Брунеллески и Флоренция" творческая личность в контексте ренессансной культуры. И.Е. Данилова М. «Искусство» 1991.
Новелла 4. Исполнение желаний
Известно, что изъязвления порока на женском лике выглядят сто крат уродливей, чем на грубом лице мужа, и уж если женщина решила во всем потакать своему дурному норову, то ее не переупрямит и весь сонм дьявольских аггелов.
Когда монна Контессина, старшая дочь Микеле деи Барди, большого банкира и жестокого ростовщика, была выдана замуж за мессера Козимо Медичи, оба супруга не питали друг к другу ни душевной склонности, ни плотской страсти, присущих полюбовным новобрачным.
Более того, в пору сватовства монна Контессина прикидывалась скромницей, богомолкой и нетронутой овечкой, но стоило ей почуять власть хозяйки дома… она немедленно переменилась.
Мессер Козимо, человек спокойного склада, страдал от ее бесконечных перепалок с прислугой, от приживалок, горбунов, богомольцев, праздношатаев, захребетников, объедал и опивал на дармовщинку, которыми она наводнила дом Медичи.
125 
