67 
Его самонадеянность... ну, проще говоря, я чувствую ответственность за его безрассудство.
Таила еще раз посмотрела на него, затем быстро отвела глаза. Жалкое зрелище. Она помнила это выражение лица Джесса со времени его визитов в больницу, когда она находилась в регенерационном баке после едва не стоившей ей жизни аварии, причиной которой явился он. Ей не хотелось думать о жалости. Это было все равно что наблюдать слезы отца. Майк вместе с Дуайн занимались техобслуживанием «Скользкого Кота», исползав его вдоль и поперек, пока тот не стал выглядеть совсем как новый. Дуайн разговаривала мало, и у Майка сложилось впечатление, что она обвиняет его в уходе Тайлы.
То же самое с Эндрю. Они с Майком очень тщательно прошлись по тактическим программам, но меркек так и не выказал особого энтузиазма.
Во время перерыва на обед Майк решил взять инициативу в свои руки:
– Я слышал, что Таила летит с Джессом Бландо.
– Должно быть, – заметил Эндрю. – Вы не летали друг против друга со времени последних занятий на имитаторе. – Он повернулся к Дуайн, которая размешивала в холодном чае подсластитель одной парой рук, а другой – счищала неподатливую голубую кожуру оолувийского яблока.
– По интеркому вы называли себя Бродячая Кошка и Дворняга.
– Да, – сказал Майк.
– Я помню, – Дуайн быстро улыбнулась Майку, – вы двое очень хорошо подходили друг другу.
– Верно, – присоединился Эндрю. – Таила знала, что делает, а Майк не знал, что делает невозможное.
– Теперь я знаю немножко больше, – отреагировал Майк.
– А значит, меньше рискуешь, – кивнул Эндрю. – Это еще вопрос, продвинулся ты вперед или нет.
Майк пожал плечами и подцепил палочками для еды листик салата в масле. Любовь к зеленому салату была тем немногим, что напоминало о бывшем оценщике команды Лека С. Ричардсоне Эддингтоне. Майк спросил, что с ним сталось, но ни Эндрю, ни Дуайн не знали.
– Я надеюсь, что он нашел возможность покинуть Питфол, – сказал Майк. – Это то, чего он хотел больше всего.
Мысли об Эддингтоне напомнили ему о прошлых деньках, когда они все вместе ждали выхода Тайлы из регенерационного контейнера больницы. Разница была в том, что на этот раз она не собиралась возвращаться... Майк повернулся и увидел, что все смотрят на него. Он махнул им рукой, чувствуя себя дураком, и повернулся назад, чтобы повнимательнее разглядеть инопланетные корабли. Очевидно, что пытаться чинить старый корабль смысла не было – тот выглядел так, будто через пять минут собирался рассыпаться прахом. Тогда он подошел к ярко-желтому «Пауку». Чем ближе он подходил, тем громче становилось урчание. Тяжелые витые тросы, соединявшие корабли, свешивались изящными завитками. Майк не удивился бы (и даже ждал этого), если бы по шлангам, булькая, стала прокачиваться непонятная жидкость, как в мультипликационной версии дозаправки. Но шланга – или тросы (он не мог различить) – висели неподвижно. Майк медленно обошел оба корабля, тщетно пытаясь вспомнить хоть какую-то информацию, оставшуюся от посещений Музея Гонок. Сейчас даже не имело значения, что вспомнить, – что-нибудь, чтобы начать раскручивать ниточку воспоминаний.
Двойник «Паука» потемнел, покрылся ржавчиной, его тощие ножки подогнулись и покосились настолько, что брюхом он едва не касался земли, на которой отказывалась расти даже пурпурная трава. В иллюминаторах кабины зияли дыры и трещины, хотя и не такие большие, как ему показалось на первый взгляд. Даже краска сияла ярче. Наверное, солнце вышло из-за облаков. Майк завершил обход и обернулся посмотреть на компанию. Те все еще не спускали с него глаз. «Это нелепо, – подумал он. – Они действительно надеются, что я починю эту чертову штуку?»
– Как он? – спросил Спидбол.
– А ты как думаешь? – ответил Майк. – Дрянь дело.
Кабина «Паука» вновь захлопнулась, и Майк поднырнул под брюхо корабля, чтобы проползти к шлюзовому люку. Но едва он дотронулся до обшивки, как сразу же возник яркий электрический разряд. Дззззззынь!
Майк упал и потер занывшую руку. Сотни беспорядочных воспоминаний на мгновение завертелись перед глазами, затем пропали.
– Боже мой...
Спидбол присел на корточки на пурпурную траву радом с ним.
– Может, тебе попробовать другой люк?
– Это ничего не даст.
– Почему?
– Во-первых, я не могу даже проникнуть внутрь этой чертовой хреновины.
67 
