Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
39 
Я прикусила губу.
– А вдруг я соглашусь?
– Попробуй.
Я обвела глазами Гавань Дракона. Это была моя земля. Взглянула на Янгмаара – его улыбка стала напряженной. Рассматривала его, словно видела впервые. Мой мужчина.
Мой лорд?
Янгмаар слегка покраснел.
Я вздохнула – и шагнула в пропасть.
– Да. Да, Эрл… Янгмаар, я останусь с тобой.
– Из-за Гавани?
– И немного – из-за тебя.
– Немного?
– Самую малость.
Янгмаар усмехнулся, протягивая мне крепкую руку.
– Пока согласен и на «малость». Но не думай, что так будет всегда. Ты меня полюбишь.
– Экая самоуверенность, – пробормотала я, осторожно, как бы пробуя, касаясь его ладони. – Придется отучить тебя от нее…
Пальцы сжались, скрывая мою руку, – крепко и бережно.
– Да, жена у меня будет кроткой и послушной! Все, как я и ожидал!
Я ответила улыбкой на улыбку, взглядом на взгляд. Мы были вместе в дни страха, в дни тревоги, в дни печали. Сможем ли мы быть вместе в дни мира?
Над Гаванью дремал Дракон. Он верил нам. Нашим неверным решениям и глупым метаниям, человеческой слабости и человеческой силе. Нашим изменчивым чувствам и бесконечной вере в то, что нам повезет.
Над нами дремал Дракон…
– А ты? – Санни повернулась к Дайяру. – Ты видел когда-нибудь драконов?
– Нет, – ответил тот с сожалением. – Хотя слышал много рассказов и песен. На побережье нет ни единого города или местечка, где бы не было названий, связанных с драконами, или их изображений. Некоторые прибрежные лорды и впрямь считают, что их род пошел от первых людей-драконов, вышедших когда-то из моря.
Санни сидела, подперев подбородок рукой. Ее глаза мечтательно мерцали. Казалось, перед ней оживают сказки и легенды – те, которых она вдоволь наслушалась в детстве. Оборотни, драконы, древние битвы, любовь, благородные мужчины, сильные и нежные женщины… Почему-то сейчас они кажутся такими настоящими, протяни руку – коснешься. Может, все дело в этих волшебных (якобы) картах? Или гадалка навела какие-то колдовские чары?
Санни тряхнула головой.
– У них ведь были дети?
– А почему ты спрашиваешь?
– Но ведь Отец Дракон говорил про дочь Янги… как там? Серебро с янтарем… волна и камень…
– И у этой истории есть продолжение? – подхватил Дайяр.
Гадалка посмеивалась, глядя то на него, то на Санни:
– Вы не устали еще слушать детские сказки?
– Какие же они детские? – возразила Санни. – Ведь ты говоришь, что сама встречала этих людей… или не совсем… не всегда – людей… но встречала? Какой была дочь Янги и Янгмаара? Она и впрямь могла превращаться в Дракона?
– Для начала она могла говорить с ним, – поправила гадалка. – А это сумеет лишь тот, в ком течет кровь драконов.
– Ну так что же? Ты расскажешь нам?
Дайяру понравилось это ее нечаянное «нам». Он был готов уже провести без сна всю ночь, слушая действительно увлекательные истории, и смотреть на девушку. Следить, как тени выражений скользят по смягченному полумраком лицу, как сияют детские глаза и вздрагивают в улыбке губы…
– Расскажу, – вздохнула гадалка. – Раз уж вы не оставляете мне другого выхода. Это случилось, когда девушке исполнилось… наверное, столько же лет, как и тебе, Сан-ни… Только никто не знал тогда, что в роду Владетелей Гавани Драконов появилась…
ГОВОРЯЩАЯ С ДРАКОНАМИ
Сватовство
Девушка сидела на берегу, обхватив колени руками, и смотрела на море. Так она могла сидеть часами – щурясь на солнечные блики на воде, наблюдая за чайками, парящими над скалами, за медленно накатывающими на берег волнами. В детстве она любила поиграть с морем в «а ну-ка, догони!», но сейчас, когда тающая пена волны коснулась пальцев босых ног, только неторопливо отодвинулась и вновь замерла, устремив взгляд на море. Это зрелище ей никогда не надоедало.
– Гейдж! Гейджи-и…
Шевелиться не хотелось. Хотелось, чтобы этот оклик унес с собой дующий с моря ветер – туда, где за ее спиной спал Береговой Дракон.
– Гейджи! – голос раздался ближе, в нем появились сердитые нотки, и она неохотно оглянулась. Прижавшись Щекой к коленям, наблюдала искоса, как, пробираясь по камням, к ней торопливо идет отец. Вряд ли у него было что-то спешное, просто он все и всегда делал стремительно – двигался, говорил, принимал решения. Сегодня давняя рана, полученная на войне, давала о себе знать – отец заметно прихрамывал.
39 
