23 
Он нахмурился и отвернулся от меня, мрачным взглядом скользя по окружающему нас лесу и снующим мимо нас людям. Пока он подбирал слова, свое слово сказал Серега:
- Девочка, он просто не хочет подвергать тебя опасности. Боится за тебя! У нас только одна дорога, обратной, скорее всего, не будет, а это не для таких молодых, красивых девчат как ты, Сири. Тебе замуж выходить надо, детишек рожать, а не по лесам шастать, да в смертельные драки ввязываться.
Я заметила, как после слов Сергея, еще больше помрачнело лицо Глеба, и нахмурился лоб у Назара.
- Давайте решать проблемы по мере их поступления, а не загодя и все скопом. Вы меня еще очень плохо знаете, и я вам еще не раз пригожусь. В любом случае, чтобы вы там не решили, я пойду с вами, здесь не останусь ни за что! С вами я чувствую себя в большей безопасности, чем где-либо и с кем-либо. Вы не поверите, но мы с вами одной крови.
Они втроем, молчком выслушав меня, смирившись, кивнули головой, после чего меня попросили пока погулять возле поленницы, пока Глеб переговорит с командиром партизан и подготовит пленного к допросу.
Я нервно ходила возле поленницы и вдруг заметила мелкого плюгавого мужичка, который, усиленно моргая глазом, звал к себе. Пожав плечами, подошла ближе к нему. Он суетливо скользнул ко мне, обдав запахом лука и нездоровых зубов, от чего я поморщилась.
- Слышь, девка, говорят ты под конвоем тут?
Слово конвой было мне не совсем понятно и я, удивленно задрав бровь, посмотрела на плюгавого. Тот, зло сплюнув себе под ноги, пояснил:
- Ну, то есть пленница, понимаешь?
Получив от меня согласный кивок, продолжил:
- Бежать хочешь?
Мои брови забрались под край платка на лбу от удивления. Недоуменно оглянувшись вокруг, снова посмотрела на него. Судя по тому, что произошло дальше, он не правильно понял мое удивление и осмотр леса.
- Да не боись, ты слушай меня и скоро будешь свободна аки птица. В полночь я заступаю на вахту, по-нашему на охрану, так что не проспи, девка, такого удачно момента больше не будет.
Я все отчетливей понимала, куда он клонит и чего хочет от меня. Мое лицо сейчас напоминало маску, под которой забурлила яростью и ненавистью скрытая сущность. Когда он дошел до того момента, где попав в город, я должна буду передать кое-какую информацию немцам, с трудом сдержала начавшуюся трансформацию. Только когти и клыки все же вылезли наружу. Наотмашь треснула по лицу, оставив на его коже пять кровавых полос разной длинны. Мужик завыл и бросился от меня прочь, но ему это не удалось. Схватив его за воротник на спине, рывком притянула к себе и, приставив лезвие кинжала к горлу, прошипела, выплескивая в голос всю ненависть, ярость и злобу по отношению к этому человеку. Предателю своего народа!
- Ты, мерзкий продажный человечишка, предлагаешь мне предать? Мне, которая из-за таких как ты, потеряла всех и все, что любила и ценила в своей жизни. Не дергайся, маленький вонючий червяк, я скорее зубами перегрызу твою глотку, чем позволю избежать жалкой участи таким как ты.
Надавив на клинок, почувствовала, как лезвие мягко входит в кожу застывшего и боящегося пошевелиться мужичка. С трудом сглотнув, он что-то пытался прохрипеть, но лезвие мешало и заставляло нервничать его еще больше. Краем глаза заметила движение возле нас и, переведя взгляд наполненный ненавистью и болью, увидела прямо перед нами стоящего Глеба, Виктора и того высокого, худощавого мужчину, с которым Глеб разговаривал перед этим событием. Они напряженно смотрели на меня и что-то тихо говорили. За их спинами стояли еще люди, в том числе и человек в коже. Он в ужасе смотрел на меня и предателя и суетливо потирал лицо и шею. Глядя в глаза Глеба полные тревоги, злости и странного, непонятного мне в данный момент тепла, я прохрипела, чтобы он смог меня понять:
- Предатель, он хотел, чтобы я тоже предала. Тварь!
Волна ярости немного утихла и я, наконец, смогла разобрать, что мне говорит мой воин, пристально смотря мне в лицо и подходя все ближе и ближе. Словно боясь спровоцировать рассерженное животное на нападение.
- Отпусти его, Сири, я со всем разберусь. Отпусти, я помогу тебе и сам накажу его. Не хочу, чтобы ты убивала его сама. Я сам все сделаю. Сам! Опусти нож, я прошу тебя, девочка.
Подойдя вплотную к мужику, отвел пальцами лезвие от горла, все также глядя мне в самую душу. Не могла даже двигаться, утонув в сумерках его глаз. Такие живые, окутывают теплом все тело, изгоняя из груди все яростное, злое, ненавистное. От этих чувств так больно душе. А он все очистил, вымел мусор из души, оставив только тепло и облегчение от того, что именно он сейчас стоит рядом и мягко прикасается ладонью к щеке. Мягкая ласка большой грубоватой рукой вывела меня из оцепенения. Широко раскрыв глаза, обвела взглядом окружающих меня людей, которые в шоке смотрели на нас, и больше не смогла сдержать горькие слезы, руками обхватив его за талию, прижалась всем телом. Глеб прижал к себе одной рукой, обнимая за плечи, второй поглаживая мой затылок, видимо, пытаясь успокоить потоки мои слез. Я же пыталась успокоиться сама и ответить на вопрос, как так произошло, что за эти два дня в его присутствии я уже второй раз рыдаю у него на груди. Я вообще не помню, плакала ли я когда-нибудь за свою жизнь, а тут целых два раза и все ему на грудь. Мгновение покоя и вот над моим ухом раздается злобный волчий рык Глеба. Я даже не знала, что люди так умеют рычать.
23 
