4 
- Если вы, - сказал он, непроизвольно напрягая руку, - меня отпустите, я погляжу ваш комп.
Она тут же разжала пальцы, продемонстрировала раскрытые ладони.
- Вот! Видите, не пристаю и не держу! Идете?
- Иду.
- Это вы вирус хапнули, - сказал Глеб, - вот он и глючит. Остальное вроде в норме. Счас полечим...
Скрестив по-турецки ноги, он сидел в кресле перед компьютером и допивал уже третью чашку сладкого чая, которую хозяйка ему вместе с бутербродами подсовывала. Принял бы и яд, не заметил - весь в работе. Мила понимала, расспросами и беседами не донимала. Сидела потихоньку на диване, шелестела блокнотами: успеть записать мысль, пока не ускользнула. Да и не только мысль - блик луны на воде, далекое пение... настроение ускользало быстрее, чем сама идея. А без настроения текст становился просто набором слов и штампов.
- Что вы там пишете?
- Ой! - Мила аж подпрыгнула: так бесшумно он оказался рядом.
Парень тут же отступил на шаг. Кривовато улыбнулся.
- С компом все в порядке, можете работать.
- Да? Сколько я вам должна?
- Нисколько.
- Да? - рассеянно повторила она, хищно нависая над клавиатурой. - Ну спасибо!
Глеб помялся. Хозяйка, похоже, уже о нем забыла. Молотила по клавишам, изредка заглядывая в распахнутый блокнот. Длинная светлая челка то и дело падала ей на глаза, и женщина ее рассеянно поправляла.
- Ну, я пошел?
- Угу, - отозвалась она, не отрываясь от монитора. - До свиданья. Дверью как следует хлопните.
Глеб добрел до двери. Постоял, разглядывая ее гладкую металлическую поверхность и представляя, что за ней ожидает. Ночь. Пустота. Сегодня утром он уже все для себя решил, но теперь утро казалось далеким-далеким, а впереди лежала жизнь, с которой Глеб не знал, что и делать.
Глеб опустился на диванчик, стоявший в коридоре, вытянул ноги и уставился в потолок.
...Она наткнулась на него через час, когда брела на кухню за допингом трудоголиков и студентов во время сессии - за кофе. Парень спал на кушетке, свернувшись, словно бродячая собака на холоде. Мила постояла над ним, задумчиво выпятив губы; решила не будить-не трогать. Лишь выключила свет и пледом укрыла.
Он не проснулся и когда началась гроза - Мила специально выглянула в коридор. Хотя она и сама прозевала начало: очнулась, лишь когда дом затрясся от особенно раскатистого близкого грома. Распахнув балконную дверь, полюбовалась ревущей ночью - брызги летели на лицо и открытую шею, словно дождь лил не только сверху, а еще и поперек. Мила вспомнила о своем нечаянном ночном постояльце: не сидит ли тот, обалдевший, в темноте, не понимая, что происходит и где он вообще находится?
Несостоявшийся самоубийца спал сном праведника - или младенца - она не знала, который крепче, ибо не была ни тем, ни другим. Все-таки в грозе есть нечто жутко-мистическое, потому что при вспышке молний Милиному богатому воображению чудилось то страшное, вытянутое, оскаленное лицо из фильмов ужасов, сменявшееся лицом мирно спящего молодого человека, то жуткая лапа с длинными когтями, превращавшаяся в расслабленно свесившуюся руку. А шевелящаяся черная шкура оказывалась сбившимся на пол пледом...
В нос лез раздражающий запах сигаретного дыма. Душил. Глеб сел, перхая, как старик. Огляделся, приучая себя к реальности - то есть к пробуждению в чужой квартире.
- С добрым утром! - донеслось из кухни.
Когда Глеб добрел до кухни, хозяйка полуобернулась от раскрытого окна.
- Кофе на плите. Мясо, сыр, хлеб - вон нарезано. Ешьте.
- Спасибо...
Он снова закашлялся - не нарочно, но женщина с иронией подняла брови.
- Мы не курим?
- Как можно дышать этой... гадостью! Вы же врач! Хоть и бывший.
Она пожала плечами.
- Ну, у каждого свой способ самоубийства... - все же затушила сигарету. Села напротив, без стеснения разглядывая его в упор. Подвела итог: - Сегодня выглядите лучше!
Про нее Глеб так бы не сказал. Вчера она показалась ему моложе: утренний свет подчеркнул морщинки на бледной коже и мешки под глазами, свободными от косметики. Женщина безошибочно истолковала его взгляд. Пожаловалась:
- Я обычно к полудню только просыпаюсь, встала исключительно из-за вас!
4 
