47 
— То есть что значит — уехала? — спросил Рашид.
Горничная съежилась.
— Я проверила ее комнату, там осталось только несколько платьев, а все, с чем она приехала, исчезло. И еще ее сумка, ее кошелек, туалетные принадлежности. Ничего нет.
Он подошел к окну. День клонился к середине. Рашид отпустил горничную и позвонил в гараж. Водитель подтвердил, что утром он отвез в аэропорт двоих гостей.
Значит, она уехала. Ничего не объяснив, не проронив ни слова. Даже не попрощавшись. Рашид сжал кулаки — он не справился с ситуацией.
Он вошел в ее комнату, комната была аккуратно прибрана. Он подошел к гардеробу и, открыв его, узнал некоторые из платьев. Она не взяла ничего из того, за что он заплатил.
Это был ее способ справляться с ситуацией.
Между тем, в доме еще остались гости, и он должен уделить им внимание. Бриджет выбрала свой путь, и, значит, быть по сему.
Рашид медленно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Прошел месяц с тех пор, как Бриджет вернулась домой. Друзья помогли ей разобраться с вещами отца. Их присутствие помогло ей вернуться к нормальной жизни. Костюмы отца, его рубашки и шелковые галстуки она пожертвовала благотворительной организации и в приют для бездомных. Антонио взял несколько памятных вещиц и предложил ей работу в своем ресторане. Она отказалась, предпочитая остаться в библиотеке.
После возвращения в Сан-Франциско она написала Рашиду, приложив послания для мадам и Мо. У нее не было точного адреса, и она просто отправила письмо в столицу, понятия не имея, дойдет ли оно или нет. Конечно же, в Абул-Сари Рашида знают.
Ее любовь к Рашиду не исчезла, но Бриджет не сомневалась, что со временем она пройдет.
Время лечит раны. Правда, Бриджет хотелось, чтобы оно поторопилось. Она ловила себя на том, что смотрит куда-то в пространство в самых неподходящих случаях, как, например сейчас, когда пылесосила гостиную. Она помнила страсть его поцелуев и неожиданный смех, когда друзья говорили что-нибудь смешное.
Придет день, когда она в каждом темноволосом мужчине не будет видеть Рашида. Как вот в этом человеке, который идет к лестнице, что ведет в дом... Она увидела черный лимузин и знакомого телохранителя... Силы небесные, да это же в самом деле Рашид!
Бриджет кинулась к дверям прежде, чем он успел постучать.
— Привет, Бриджет, — сказал он.
— Рашид. Какими ветрами?
— Я должен был предварительно позвонить, но подумал, ты можешь отказаться меня видеть. Должно быть, я серьезно обидел тебя, раз ты решила так неожиданно исчезнуть.
— Ты вовсе меня не обижал, я уехала по другой причине. Точнее, из-за кучи причин.
Он щелкнул пальцами, и телохранитель взял сумку, поднялся по лестнице и поставил ее к ногам Бриджет.
— Ты забыла кое-что, — сказал Рашид.
Она посмотрела на сумку — ее платья.
— Я подумала, что мне не стоит их брать.
— Они твои. Стоят они немного, и мне приятно, что они принадлежат тебе.
— Спасибо. — Бриджет закусила губу. И все же, что он здесь делает? Не проделал же он путь из Абул-Сари, только чтобы вернуть ей платья?
— Так ты собираешься пригласить меня в дом? — спросил он.
— О да, конечно, заходи. Твой человек тоже хочет войти?
— Нет, они обойдутся.
— Но там сыро... — С океана ползли серые туманные облака, затянувшие солнце, в воздухе стояла промозглая сырость.
— Приятный контраст с жарой Абул-Сари.
Он вошел в гостиную, Бриджет последовала за ним, застеснявшись пылесоса посреди комнаты.
Он не обратил на него внимания.
Рашид заполнил собой комнату и, казалось, вытеснил из нее весь воздух. Она не знала, что привело его сюда, но была счастлива. О, как она хотела, чтобы их отношения сложились по-другому!
— Ты получил мое письмо? — спросила она.
— Да. А также бабушка и Мо. Им не хватает тебя. Это было... как-то неудачно... что ты не попрощалась с ними, когда уезжала.
— Да, я виновата, это было невежливо. Чарльз так мне и сказал. Я и сама понимала, но просто я должна была исчезнуть. Я... это было необходимо.
— Вероятно.
Она посмотрела на него.
— Садись. Хочешь чего-нибудь выпить? Кофе?
— Нет. Сядь рядом.
Она замялась.
— Почему ты здесь, Рашид?
Он расположился на диване и, вытянув длинные ноги, уставился на блестящие носки туфель.
47 
