232 
Волшебник хотел узнать именно это.
— А будь ты сестрой Света, разве ты бы мне сказала? — спросил он, не оборачиваясь.
Она не отвечала. Зедд посмотрел на нее и заметил, что она улыбнулась.
— Сестры Света ставят честность очень высоко, — сказала Эди. — Но солгать ради служения Создателю они считают благим делом.
— Это меня не утешает, — фыркнул волшебник.
Эди погладила его по руке.
— Зедд, я скажу тебе правду. Я в долгу перед некоторыми из сестер Света за то, чему они научили меня. Но могу поклясться тебе памятью моего Пела: я не из них. Я не допустила бы, чтобы они учили мальчиков с даром, если бы в нашем мире нашелся волшебник, согласившийся стать учителем. Если бы это от меня зависело, я не хотела бы, чтобы кого-то учили так, как это делают сестры.
— Я и не думаю, чтобы ты была одной из них, — сказал Зедд. — Просто мне больно, что эти женщины так обращаются с учениками, когда я мог бы сделать так, чтобы ученики получали от своего дара радость. А эти сестры обращают дар в проклятие.
— Я вижу, ты раздобыл замечательную новую трость! — заметила Эди.
— Уж не знаю, какую выгоду сможет извлечь из этого хозяин, — проворчал волшебник. — Трудно представить, сколько он с меня может содрать.
— А экипаж ты нашел?
— Да, я тебе говорил. Возчика зовут Аэрн. Сейчас нам лучше немного поспать: мы встречаемся с ним здесь, за три часа до рассвета.
Зедд бросил на Эди мрачный взгляд.
— Послушай, пока мы не доберемся до Никобариса и не избавимся от порчи, нам следует быть очень осторожными с нашей магией.
— Здесь мы в безопасности? — спросила Рэчел.
В полумраке девочка не могла различить, чья рука погладила ее по щеке. Ласковый голос произнес:
— Вы оба здесь в безопасности, Рэчел, и так будет всегда. Тебе нечего бояться.
Рэчел улыбнулась. Ей и правда было хорошо как никогда. Такое чувство покоя, словно она совсем маленькая и сидит на руках у мамы. Рэчел давно уже не вспоминала о маме, но сейчас она вновь почувствовала давно забытую материнскую ласку и заботу.
Вот когда они с Чейзом пытались догнать Ричарда, тогда было очень страшно, но теперь испуг прошел. Какая разница, успеют они настигнуть его или нет? Рэчел постепенно забывала нападение скрийлинга и кровь, и все страхи и беды…
Когда она стояла у водоема, чьи-то заботливые руки расстегнули ее грязное платьице и раздели ее. Рэчел вздрогнула, когда руки случайно задели синяк у нее на плече.
Теперь на нее были устремлены ласковые, сочувствующие взгляды. Чьи-то нежные голоса успокаивали ее. Руки коснулись ее плеча, и кровоподтек исчез, словно по волшебству.
— Так лучше? — спросил тот же голос, который сообщил, что ей нечего бояться.
Рэчел кивнула:
— Теперь мне совсем хорошо. Благодарю.
Те же руки сняли с Рэчел башмаки и чулки. Усевшись на теплый камень, она опустила ноги в золотистую воду. Это было так приятно. Она подумала, как здорово было бы искупаться, смыть с себя пот и грязь.
Руки коснулись камня, который висел у нее на шее, и тут же отдернулись, словно боялись дотронуться до него.
— Мы не можем снять этот камень, — услышала Рэчел, — ты сама должна это сделать.
Поглощенная чувством радости и покоя, зачарованная красотой, которая ее окружала, Рэчел услышала словно издалека голос Зедда. Он говорил, что она не должна никому отдавать Камень, что должна всегда хранить его при себе.
— Я не хочу его снимать, — ответила она. — Можно мне его оставить?
Она снова увидела радостные улыбки.
— Конечно, можно, Рэчел, если ты так хочешь, если это нужно для твоего счастья.
— Да, мне нужно, чтобы он был у меня, — сказала Рэчел.
— Тогда пусть он останется у тебя, даже навсегда, если желаешь.
Девочка улыбнулась, радостно и беззаботно, и залезла в воду. Она плавала и отдыхала, лежа на воде, чувствуя, как вода смывает с нее вместе с грязью все пережитые невзгоды. Состояние покоя и блаженства не оставляло ее.
Потом Рэчел поплыла к другому берегу, где, как она помнила, они расстались с Чейзом. Чейз стоял по грудь в воде и счастливо улыбался, закрыв глаза.
— Папа?
— Я здесь, девочка, — ответил он, не открывая глаз.
Она подплыла к Чейзу, и он обнял ее за плечи.
— Папа, нам когда-нибудь нужно будет отсюда уходить? — спросила Рэчел.
232 
