157 
А потом возникли ещё более сложные проблемы.
Люди начали умирать. Вспыхнули голодные бунты. Ферфилд сожгли дотла. И хакенцы и андерцы подняли жестокие восстания. В стране царил хаос. Многие переехали в другие страны, в надежде найти там лучшую долю, пока не умерли с голову.
Андерцы, впрочем, воспользовались своими деньгами, чтобы купит продовольствие заграницей. Только финансовые запасы богатых андерцев позволяли закупать пищу за рубежом, и для большинства эти поставки были единственной возможностью выжить. И андерцев благодаря этим зарубежным поставкам, стали считать спасителями.
Андерцы покупали разорившиеся мастерские и фермы у людей, страдавших от безденежья. Андерские деньги, каким бы скудными они ни были, и их продовольственные поставки были единственным, что спасало большинство семей от голодной смерти.
И вот тогда андерцы затребовали истинную цену и начали осуществлять свою месть.
Правительство хакенцев толпы на улицах обвиняли в царящем в стране голоде. Андерцы же, с их торговыми связями, провоцировали и расширяли народное недовольство. В стране наступила анархия, хакенских правителей убивали прямо на улицах, их тела волочили перед ликующей толпой.
Хакенских ученые кровожадные напуганные толпы сочли виновными за голод. Образованных хакенцев называли врагами народа даже большинство хакенцев - фермеров и рабочих. Образованным хакенцам устроили кровавую резню. В период беззакония и восстаний весь хакенский правящий класс систематически вырезался. Каждый занимавший более-менее ответственный пост хакенец был подозреваемым и следовательно, подлежал уничтожению.
Андерцы быстро уничтожили либо финансовыми способами, любо руками зверствующей толпы, все принадлежавшие хакенцам предприятия и концерны.
И в образовавшемся вакууме андерцы захватили власть и навели порядок в обеспечении продовольствием голодных, как андерцев так и хакенцев. Когда пыль улеглась, андерцы уже контролировали страну, а вскоре при помощи сильных наемных войск, которые могли себе позволить оплатить, зажали страну в ежовые рукавицы.
Ричард перестал жевать. Он ушам своим не верил. Он обалдело смотрел на Кэлен, которая, живо жестикулируя, повествовала о падении разума.
- Андерцы поставили все с ног на голову, представив белое черным, а черное белым. Они провозгласили, что никакой хакенец не может справедливо судить андерца из-за древней традиционной хакенской несправедливости к андерцам. А андерцы из-за того что их так долго и несправедливо угнетали хакенские правители, наоборот отлично понимают, что такое неравенство, поэтому одни и только они могут судить по справедливости.
Принятие как должное баек о жестокости хакенцев было единственным способом уцелеть. Испуганные хакенцы, пытаясь доказать, что эти жуткие обвинения ложны и чтобы избежать гибели от руки хорошо вооруженного войска, добровольно подчинились власти андерец и их беспощадных наемников.
Андерцы, так долго лишенные власти, безжалостно насаждали свои преимущества.
Хакенцам отныне запрещалось занимать ответственные должности. Постепенно, якобы потому что хакенские правители требовали от андерцев, чтобы к ним обращались по фамилии, хакенцам отказали даже в праве иметь фамилию, разве что они каким-то образом докажут, что достойны этого и получат специальное разрешение.
- Но разве они не перемешались? - Спросил Ричард. - За все это время разве хакенцы и андерцы не переженились между собой? Не стали единым народом?
Кэлен покачала головой.
- С самого начала высокие темноволосые андерцы считали, что брак с рыжими хакенцами - преступление перед Создателем. Они считают, что Создатель, в мудрости своей, сделал людей различными. Они считают, что люди не должны смешиваться, как скот, для получения лучшего потомства, чем занимались хакенцы. Я не говорю, что такого не случалось вовсе, но сейчас этого практически нет.
Ричард покатал в руке остатки тавы с кашей.
- И как там дела обстоят сейчас? - Он кинул в рот оставшийся кусок.
- Поскольку только униженные, то бишь андерцы, могут быть достойными, потому что это их угнетали, то только они могут находиться у власти. Они учат, что хакенский гнет длится по сю пору. Даже взгляд, брошенный хакенцем, может быть интерпретирован как проявление ненависти. Соответственно, хакенец не может быть униженным, а следовательно, достойным, потому что он порочен по своей натуре.
157 
