Особенно,... 
89 
— Хирургическое отделение.
— Наконец-то! — шумно обрадовались коллеги и потащили Потрошилова к койке. — Вот пациент!
Историю с ногой и коленными рефлексами Алик выслушал, не моргнув глазом. Признаваться в том, что настоящий хирург спит с «Черным Джеком», он и не подумал. В нынешнем состоянии Альберт Степанович мог все что угодно. Кроме предательства друга. Он многозначительно покашлял. Ему тут же предъявили феномен.
Коллеги вокруг смолкли и расступились. В больнице Всех Святых хирургов побаивались. Альберт Степанович мог работать без помех. Невропатологи тактично отошли подальше. Он склонился над Моченым и спросил:
— Товарищ! Ау! Вам плохо?
Авторитет приоткрыл левый глаз. Голос был знаком до боли. Слова всколыхнули воспоминания тридцатилетней давности. Он словно спинным мозгом почувствовал приближение сына ненавистной «коровы». В голове гудели колокола и мельтешили болезненные обрывки мыслей. Вдруг из белесой мути вынырнула гадостная физиономия в обрамлении медицинского прикида. Услышав издевательский вопрос, Моченый собрал волю в кулак и заорал изо всех сил в лицо врагу:
— ДА-А-А!!!
От непосильного выброса энергии сознание его вспыхнуло прожектором на вышке зоны и угасло. Авторитет впал в кому.
Алик собрал морщины на лбу. По его мнению, каждое движение больного могло означать нечто важное. Его мутноватый взор наткнулся на вывернутую ногу. По спине потек холодный пот. Оторванные конечности были его очень слабым местом. К горлу подступила тошнота.
В последнем отчаянном скачке интеллектуального напряжения Потрошилов внезапно осознал, что крови нигде нет. Преодолевая себя и думая о Климе, он аккуратно взялся за пятку. Протез легко вылез из штанины. Крепежный механизм располагался в районе колена. Алик вспомнил далекое инженерное прошлое, сунул ногу обратно и пристегнул на место одним движением. Раздался легкий щелчок. Внешняя симметрия восстановилась.
Раздался дружный вздох восхищения. Свидетели подлинного чуда остолбенели. Нетерпеливые руки с молоточками потянулись к пациенту. С чувством выполненного долга Алик сделал шаг в сторону. Невропатологи застучали как стая дятлов. Моченый лежал безучастно, в глубокой коме. Рефлексы отсутствовали с обеих сторон. Вожделенная симметрия внутренних реакций была достигнута. Одновременно с внешней. И все — одним непринужденным движением!
По этому поводу установилась восторженная тишина. Потрошилов почувствовал, что плывет в лучах уважения и славы. От него ждали каких-то специальных слов. Престиж ронять было нельзя. Но и как его нести, Алик не знал. Он выпятил грудь и, не задумываясь, изрек:
— Мы, хирурги, — сапожники без сапог!
Возможно, в цитату «от Распутина» и вкралась ошибка. Это было неважно. Он победил. Симметрия восстановилась. Невропатологи бурно зааплодировали профессионализму коллеги. Альберт Степанович важно развернулся и пошел к выходу. Он уходил с чувством выполненного долга. Сделав свое трудное дело. Затащив престиж хирургии на недосягаемую высоту. Вдогонку ему неслась овация. Невропатологи хлопали молотками по своим ладоням и качались вслед Алику.
Юркнув в лифт, он обессиленно прислонился к стенке и порывисто сорвал с себя предательский бейджик. Снова оказаться хирургом ему не хотелось. Пора было возвращаться назад. Больше бродить по больнице ему не хотелось. «Блэк Джек» стремительно всасывался в кровь, вызывая головокружение. Створки лифта раскрылись. Альберт Степанович вернулся на хирургию.
Куда можно пойти вечером, если ты вдруг попал на хирургическое отделение? Можно направо. А можно налево. Алик покрутил головой. Разницы в маршрутах не было никакой. Он хотел было тронуться с места. Хотя бы вперед. До противоположной стены. Чтобы вспомнить алгоритм передвижения по ровной поверхности. Но не успел. На отделение вошли четверо. После закрытия левого глаза их оказалось двое. После закрытия правого люди неожиданно исчезли. Вместе с коридором и стенами.
Алик постоял в темноте. Легкие шаги звучали все громче. Он открыл глаза и гениально изобразил приветливую улыбку. Приближающиеся люди выглядели светлыми размытыми пятнами. Потрошилов привычно занялся дедукцией. «На хирургическом отделении ночью ходят или в туалет, или по делу. Вчетвером в туалет не ходят. Значит — по делу. Дела на хирургии могут быть только у хирургов. Значит…»
Якуты искали брата. Результаты прочесывания семи этажей и подвала удручали. Никто не видел милиционера в очках. Как и без очков. И вообще выяснилось, что большинство персонала видело стражей порядка исключительно «в гробу и белых тапках».
89 
