110 
Порт мгновенно пробудился. Зажигались огни, открывались ставни. Послышались крики, возгласы, лай собак. Опасаясь, что она может оказаться отрезанной от своих друзей, Марианна пошла назад к Жоливалю и Гракху. Она встретила виконта на полпути к таверне и заметила, что он один.
— А куда исчез Гракх?
— Он занимается отъездом. Я дал ему денег, и мы договорились встретиться в верхнем городе. Он будет ждать нас на углу главной улицы, Дерибасовской, возле почтовой конторы. Надеюсь, что Язон и Крэг не слишком задержатся…
— Уже так долго, как они ушли. Вы не думаете, что…
Он взял ее руку и ласково погладил.
— Да нет же! Для вас время тянется, и это вполне естественно. Прошло не более четверти часа, как они покинули нас, и, если хотите знать мое мнение, они довольно успешно использовали свое время…
Пожар, казалось, действительно набирал силу. Длинные языки пламени лизали ночь, и ветер гнал по земле густые клубы черного удушливого дыма. Теперь вооруженные ведрами горожане бежали по молу, а в стене пожара появлялось все больше людей. Откуда-то донесся неистовый звон набатного колокола.
— К счастью, бриг стоит в конце мола! Иначе эти двое безумцев могли бы при таком ветре поджечь весь порт… — пробурчал Жоливаль.
Оглушающий шум, сопровождаемый гигантским фонтаном огня, оборвал его высказывание. Он живо вскочил на стоявшую возле дома каменную скамью и помог взобраться туда Марианне. Открывшееся их глазам зрелище вырвало у них единодушный крик. По всей видимости, это взорвалась «Волшебница», и огонь теперь перебросился на соседние корабли. Все море казалось в огне, а вопли толпы смешивались с завыванием раздуваемого ветром пожара.
— Язон хорошо знал свой корабль, — заметил Жоливаль. — Он должен был поджечь крюйт — камеру. Бочки с порохом взорвались.
Действительно, там, внизу из развороченного брига огонь бил, как из вулкана. Подгоревшая бизань-мачта рухнула, вздымая снопы искр, на бушприт соседнего фрегата, который, впрочем, уже горел. Внезапное волнение перехватило горло Марианны, и слезы выступили на ее глазах. Она ревновала этот корабль, бывший соперником любви Язона. Но видеть его гибнущим так, от руки хозяина, было невыносимо… Словно она присутствовала при смерти друга… или даже при своей собственной смерти. Она подумала о фигуре на носу брига, о сирене с зелеными глазами, так похожей на нее, от которой скоро не останется ничего, кроме пепла…
Рядом с ней посапывал Жоливаль, и она поняла, что он тоже боролся с волнением.
— Такой красивый корабль, — прошептал он. Ему ответил задыхающийся голос Язона:
— Да! Он был красивый… и я любил его, как родное дитя. Но я предпочитаю, чтобы он сгорел, чем попал в чужие руки.
При свете пожара Марианна увидела, как бледны Язон и Крэг, как с них ручейками стекает морская вода.
Оба смотрели на догоравшую «Волшебницу»с одинаковой яростью и печалью в глазах.
— Взрыв перевернул нашу лодку, — подал голос ирландец. — Пришлось возвращаться вплавь.
Задыхаясь от конвульсивных рыданий, Марианна бросилась на шею Язону. Моряк нежно обнял ее, прижал ее голову к своему плечу и ласково погладил по волосам.
— Не плачь! — сказал он спокойно. — У нас будет другой, больше и еще прекрасней. Здесь есть и моя вина. Я не должен был называть его так: «Волшебница моря»… Это обрекло ее на костер… как настоящую колдунью!
Затихая, она всхлипнула.
— Ты, Язон? Неужели ты… суеверный?
— Нет… по крайней мере в обычное время. Но я страдал. Может быть, поэтому я и болтаю вздор. А теперь пошли! Похоже, что весь город устремился в порт. На нас никто не обратит внимания…
— Но ты же промок до нитки, весь в лохмотьях.
Ты не можешь так ехать!
— А почему бы и нет? Все так, как ты говоришь, но благодаря тебе я свободен, и это самое чудесное…
С почти юношеским пылом он поднял молодую женщину с каменной скамьи, поставил на землю и, не выпуская ее руки, увлек на улицу, поднимавшуюся к верхнему городу. Жоливаль и Крэг поспешили за ними, прижимаясь к стенам, чтобы избежать становившегося все более плотным потока людей, низвергающегося к порту. Сверху стало видно, что пожар принял такие размеры, что казалось, будто горит весь рейд. В действительности только три соседних с бригом корабля охватило пламя. На мгновение четверо беглецов, запыхавшихся после крутого подъема, остановились под свисавшими из большого сада ветвями гигантской сикоморы и бросили взгляд назад.
110 
