105 
– После ужина, когда начнется игра в карты, встретимся в глубине парка.
– В такую погоду? Вы что, не знаете, что идет снег?
– А я думала, что вы моряк, – с пренебрежением заметила Марианна, – и не боитесь снега.
– Я боюсь не за себя, а за ваши прелестные ножки, моя дорогая, – ответил он с легким поклоном. – Но если вы готовы пренебречь разбушевавшейся стихией…
– Если только вы не предпочтете играть в вист. Мне кажется, вы к нему очень неравнодушны.
Продемонстрировав свое самообладание и заносчивость, она почувствовала некоторое облегчение. Теперь она меньше боялась его. Впрочем, если говорить откровенно, ее страх исчез совсем. Она подумала, что и в самом деле, может быть, еще не все потеряно. Раз он искал встречи без свидетелей, значит, он еще ничего никому не говорил. Теперь все будет зависеть от цены, которую он запросит за свое молчание, ибо Марианна боялась даже подумать о том, что он может потребовать.
Но похоже было, что Язон Бофор решил не возобновлять прежние домогательства. Отпустив ее руку, он поправил накрахмаленные манжеты своей рубашки и спокойно заявил:
– Всякому овощу свое время! Итак, решено: мы встретимся после ужина. Только не вздумайте обмануть! Вы не можете себе представить, какое я иногда испытываю желание учинить грандиозный скандал.
Марианна покраснела от гнева. Он издевался над нею, и она с ненавистью взглянула на пляшущий в синих глазах веселый огонек.
– Не беспокойтесь, – бросила она сухо, – я буду там!
Он поклонился с удивительной для человека такого мужественного вида гибкостью и грацией.
– Буду с нетерпением ждать эту минуту. Считайте меня вашим слугой, мадемуазель, и в то же время поклонником, который сейчас будет горячо аплодировать вам! – Выпрямившись, он добавил совсем тихо: – Не делайте подобное лицо, милое дитя! Могут подумать, что вы встретились с людоедом. Клянусь, я не пожираю юных девиц… по крайней мере так, как вы представляете. Пока!
Он резко повернулся и исчез среди гостей. Марианна провела дрожащей рукой по лбу. Он был мокрый от пота, и, вытащив платок, она украдкой осушила его. Она почувствовала облегчение, оставшись хоть на минуту свободной, но тревога еще жила в подсознании.
– Ну и ну, что же вы делаете? – раздался рядом укоризненный голос Талейрана. – Душек уже за роялем и вот-вот начнет. Затем ваша очередь. Пойдите проведайте мадам де Перигор, она просила об этом.
С холодной вежливостью знатного вельможи он взял ее под руку, чтобы провести между многочисленными рядами кресел, где располагались гости.
По пути он заметил:
– Этот мир действительно тесен. Очевидно, вы согласитесь со мною. Думали ли вы встретить здесь этим вечером старого друга, э?
– Никоим образом, ваше сиятельство, – откровенно сказала Марианна, со страхом спрашивая себя, что же мог сообщить князю Бофор. – Господин Бофор сказал вашему сиятельству, что…
– Что он хорошо знал ваших родственников в Англии, и это соответствует моему предположению о вашей аутентичности. Похоже, он питает к вам чувство искреннего восхищения.
«Лицемер! Жалкий лицемер! – подумала разъяренная Марианна. – Он вполне способен петь дифирамбы, чтобы побольше узнать обо мне».
Но она только повысила голос, когда спросила:
– Ваше сиятельство изволит сказать мне, где они познакомились с Язоном Бофором?
Талейран засмеялся.
– О! Это давняя история. Когда я путешествовал по Америке, то хорошо познакомился с его отцом, порядочным человеком, подлинным дворянином. Юный Язон был тогда еще страшным вертопрахом, мечтающим только о кораблях и море. Он проводил время, превращая в плавательные средства все, что попадалось под руку… вплоть до лохани для стирки! Да… а их дом в Сулд-Крик-Таун был необычайно красив.
– Был?..
– Его уничтожил пожар вскоре после смерти Роберта Бофора. Смерти, кстати, такой же странной, как и тот пожар. Последовало разорение, и если виновный был, его так и не обнаружили. Да, очень странная история! Впрочем, вы же должны знать ее не хуже меня, э?
Марианна опустила глаза, чтобы скрыть замешательство.
– Я была слишком мала, чтобы интересоваться тем, о чем говорили взрослые в салоне моих родственников. К тому же господин Бофор посещал нас не так уж часто. Я, во всяком случае, видела его очень мало.
– Вам остается только сожалеть. Это человек примечательный, и я его очень люблю. Он мужественно борется, чтобы вернуть утраченное богатство, и добьется этого. Он из тех, кто идет против ветров и приливов. Знаете ли вы, что несколько месяцев тому погиб его корабль, груженный хлопком? И вот, неведомо каким чудом, он снова приобретает корабль и в настоящее время ищет фрахт, чтобы вернуться в Чарльстон с полными трюмами. Не правда ли, великолепно?
105 
