Особенно,... 
81 
– А ей этого недостаточно! Напишите то, что я вам сказал. Потом она решит, что с вами делать: принять, вышвырнуть вон или...
– Или что? – переспросил Морозини, чье терпение быстро истощалось.
– Сами увидите! А теперь, если не желаете писать, я выведу вас за дверь и велю Тьярко спустить собак...
Попробуй спорить в подобных обстоятельствах! Морозини, отчаянным усилием воли подавляя закипавшее в нем бешенство, написал короткий, но полный отчет о себе, закончив его тем, что желал бы приобрести камни, которые, по его мнению, по-прежнему находятся в распоряжении владелицы замка. Исполин собрал листки, сунул их в карман и направился к двери, остановив Альдо, который хотел было последовать за ним:
– Вы ждите здесь!
Пришлось смириться, и Альдо снова уселся на стул. Дверь опять заперли снаружи, и узник принялся размышлять о том, в какую же ловушку он угодил на этот раз. Размышлять пришлось долго. Шли часы, не принося с собой ничего нового, если не считать наступления ночи и появления недавнего собеседника, который принес корзину с бутылкой вина, горшочком холодной говядины с овощами и сытной мамалыгой. На этот раз Альдо не выдержал.
– Я не ужинать сюда пришел, – сказал он, оттолкнув корзину. – Я пришел поговорить по делу с вашей хозяйкой. Примет она меня или нет?
– Она это обдумывает.
– И долго еще она будет думать?
Тот пожал плечами.
– Это весьма рассудительная дама. Она знает, что в тех случаях, когда предстоит принять решение, торопиться никогда не следует. Лучше бы вам поесть и поспать немного, пока она что-нибудь решит.
– Спать здесь? Да здесь же собачий холод!
– Потому я и советую вам поесть, это поможет вам согреться. И потом, вы достаточно тепло одеты! – прибавил он, пощупав толстое сукно плаща с меховым воротником. – Хорошая тряпочка!
Это было уже за пределами всякой реальности. Морозини совершенно не готов был к разговору «о тряпках» с этой гориллой и грубо оттолкнул руку наглеца:
– Может, еще дать адресок моего портного?.. Ну, все, с меня довольно! Скажите вашей хозяйке, что шутка слишком затянулась. Я хочу поговорить с ней, а потом вернуться к моим спутникам.
– Их здесь уже нет!
– Вы их прогнали?
– Даже не пришлось. Им, наверное, надоело ждать. Тем более что снова пошел снег. И чтобы вы знали: люди, которые сюда входят, редко выходят отсюда. В наших краях это всем известно... Приятного аппетита!
На этих утешительных словах гигант закончил разговор, оставив Альдо наедине с его невеселыми размышлениями. Он оказался на краю света, в полудикой стране, где никого не заботит участь ближнего. Адальбер, конечно, о нем не забудет, ему наверняка не «надоело», как говорила эта скотина, но как он может ему помочь? При одной мысли о том, чтобы приблизиться к замку, крестьяне пугались до смерти, и трудно было винить их в этом после того, как увидишь виселицу посреди двора. Похоже, Илона придерживается семейных традиций...
В комнате становилось все холоднее. Побегав по комнате взад и вперед, потопав ногами и похлопав себя по бокам, чтобы согреться, Альдо решил, что ему все-таки стоит подкрепиться. Съев большой кусок мамалыги, которая показалась ему не такой подозрительной, как рагу, он запил ее вином... и крепко уснул.
Возвращение к действительности превзошло все ожидания. Тюремная обстановка куда-то исчезла. Теперь Морозини видел над собой кремовый арочный потолок с тонким золотым орнаментом. Скосив глаза, он обнаружил, что находится в просторной гостиной в оттоманском стиле, где пол был устлан разноцветными коврами, стояли мягкие диваны вроде того, на котором он сейчас лежал, крытые желтым бархатом или бледно-голубым атласом, расшитым золотыми цветами, низкие столы черного дерева или с инкрустированными крышками и великолепный наргиле из янтаря и бронзы. На стенах, затянутых голубым шелком, висели персидские миниатюры, но больше всего в глаза бросался портрет мужчины в шлеме, напоминавшем головку снаряда. Из-под этого шлема смотрели темные, проницательные и жестокие глаза; тонкие и слишком красные губы были обрамлены всклокоченными усами и редкой жесткой бородкой. Рядом с одним из окон стоял большой черный рояль, заслонивший вскинутым лаковым крылом почти весь проем. И над всем этим плыл аромат, который тотчас признало искушенное обоняние Морозини, хотя разум восставал против его присутствия в замке ужасов: «Heure Bleue»[8] парфюмерной фирмы «Герлен». Но еще более поражала воображение женщина, появившаяся в поле зрения Альдо: высокая, русоволосая, цветущая и ослепительно красивая, несмотря на то что в ее густых волосах, собранных в низкий узел на затылке, виднелись белые пряди. Она была одета в длинную черную с серебряными нитями тунику, отделанную шиншиллой по краю широких рукавов и глубокого выреза.
81 
