Последние отзывы

  27  

— Все будет так, как пожелает Ее высочество герцогиня. Я обещаю хранить молчание. Но что вы хотели мне сообщить?

— Мне кажется, я знаю, по какой причине юная графиня де Сен-Форжа так внезапно исчезла из Версальского дворца. Мы все — она, я и другие дамы — находились в спальне Ее величества, в то время как врачи совещались у ее постели, обсуждая состояние королевы. Мадам де Сен-Форжа направилась в соседнюю со спальней подсобную комнату, чтобы взять там... сейчас уже не помню, что именно, так взволновали меня последующие события. Она все еще находилась там, когда Фагон, Дакен и Жерве вышли из спальни, чтобы иметь возможность говорить свободнее. Потом они снова вернулись, и я увидела, как хирург Жерве в состоянии крайнего потрясения приготовился пустить кровь из ноги больной. Руки у него дрожали, в глазах стояли слезы, потому что пускать в эту минуту кровь было, прямо скажем, последним делом... Потом королеве дали рвотное, которое не только не могло принести никакой пользы, но, можно сказать, прикончило королеву... Я хотела узнать состав питья, но стакан мгновенно исчез. Во время злосчастного кровопускания мадам де Сен-Форжа вернулась в спальню. Она была смертельно бледна и едва держалась на ногах. Очевидно, она слышала разговор врачей, и я уверена, что именно его она и хотела передать королю, поспешив за ним следом после того, как наша королева вручила господу богу свою чистую душу!

Мадам де Креки замолчала, она была очень взволнована. Де ла Рейни налил ей в стакан вина, и она приняла его с благодарностью. Он не прерывал молчания, дожидаясь, пока она выпьет вино и немного успокоится. Потом он сказал с большой проникновенностью:

— Я восхищаюсь вашими познаниями в медицине, мадам герцогиня. Это редкий талант среди знатных дам.

— Я прошла хорошую школу, — ответила она, слабо улыбнувшись. — Моя семья была в большой дружбе с семьей несчастного Фуке, а его мать, мадемуазель Мопу, действительно обладала обширными познаниями в медицине. Она составила замечательную книгу рецептов, с которой я не знаю, что сталось, разве что господин Кольбер, теперь покойный, забрал ее себе. Ее познания позволили ей спасти жизнь королевы, когда она подверглась опасности в первый раз. Ее пластыри, которые она ставила тайком, сотворили настоящее чудо, но король не выказал ей никакой благодарности... Впрочем, конец вам известен. А возвращаясь к юной графине, скажу, что боюсь, как бы она не навлекла на себя больших неприятностей. Она слишком молода, чтобы знать, что при дворе, и уж тем более королю, вовсе не нужно говорить правды... А иногда даже и слышать ее, в чем я убедилась на примере моего супруга.

— Неужели герцог де Креки может пожаловаться на дурное обращение?

— С герцогом? Дурно обойтись? Никогда! Но я прекрасно знаю, что сейчас он страдает из-за того доверия, которым дарил его еще совсем недавно король и которое всегда было для него самым главным сокровищем. Как-то вечером... это было очень давно, они воевали тогда во Фландрии, король со смехом сообщил ему странное предсказание: он женится на престарелой вдове, которая будет водить его за нос...

Де ла Рейни не мог удержаться от смеха.

— Забавно, не правда ли? — подхватила гостья. — Но с тех пор, как в окружении короля появилась мадам де Ментенон, предсказание перестало быть таким уж забавным, и Его величество, без сомнения, сожалеет о своей откровенности. Герцогу поручили управление городом Парижем, что отдалило его от Версаля и от «короля-солнца», без которого он жить не может. Что касается меня, то после смерти королевы я перестала быть статс-дамой и стала одной из многочисленных придворных. Одним словом, мы теперь пара старичков, которых из-за всей этой скверной истории хотят видеть при дворе как можно реже...

— Неужели вы думаете, госпожа герцогиня, что король женится на мадам де Ментенон?

— Если уже не женился... Но мы уклонились от цели моего визита: нужно непременно разыскать мадам де Сен-Форжа. Она, как и я, убеждена, что королеву убили, а значит, подвергается величайшей опасности, особенно после смерти хирурга. Слухи, которые распространяются по Парижу, могут навести на мысль, что у нее слишком длинный язычок...

— Меры были приняты сразу, ее лишили свободы. Из кабинета короля ее увезли в Бастилию.

— Боже мой! Бедная девочка! Она погибла!..

— Возможно, и нет. Судя по тому, к чему мы движемся, скоро придется пересажать половину Франции. Но вы были бесконечно правы, когда решились приехать ко мне, я обещаю, что приложу все усилия, чтобы вернуть мадам де Сен-Форжа на свободу. В некотором смысле теперешние слухи и волнения могут сыграть положительную роль: король может задуматься и не совершить шага, которого мы все опасаемся.

  27