86 
– Я сделал это, моя дорогая, но без особого успеха! Собственно, наш друг просто не хотел ничего слышать по этому поводу, и я предпочел не настаивать, считая, что вы сможете убедить его гораздо лучше, чем я.
– Почему же тогда не предупредить меня сразу?
– Не кажется ли вам, что у вас было достаточно причин для беспокойства, когда вы прибыли вчера? – тихо сказал виконт. – Этот… дипломатический спор, по-моему, мог подождать хотя бы до…
– Я не вижу повода для спора, – резко оборвал его Бениелли. – Когда Император приказывает, остается только повиноваться, мне кажется!
– Но вы забыли то, – вскричал корсар, – что приказы Наполеона не касаются меня. Я американский подданный и, как таковой, подчиняюсь только своему правительству!
– А кто вас о чем-нибудь просит? Госпожа ничуть не нуждается в вас. Император пожелал, чтобы она отплыла на нейтральном судне, а их в порту стоит около дюжины. Мы обойдемся без вас, вот и все! Возвращайтесь в свою Америку!
– Без нее? Вы, очевидно, не поняли сказанного? Постараюсь быть более точным: нравится или не нравится вам, а я увожу княгиню с собой. На этот раз ясно?
– Даже до того ясно, – загремел Бениелли, терпению которого пришел конец, – что если вас не арестовать за похищение или подстрекательство к мятежу, то остается только один выход…
И он обнажил свою саблю. Марианна сейчас же бросилась между двумя мужчинами, которые угрожающе сблизились.
– Господа, прошу вас! Надеюсь, вы, по меньшей мере, согласитесь с моим правом высказать свое мнение по этому делу? Лейтенант Бениелли, будьте любезны уйти на некоторое время. Я хочу побеседовать с господином Бофором с глазу на глаз, и ваше присутствие ничем не поможет!
Вопреки ее опасениям, офицер, не говоря ни слова, немедленно выразил согласие щелканьем каблуков и коротким кивком.
– Идите же, – сказал Жоливаль, дружески увлекая его к двери, – мы сейчас попробуем граппу синьора Даль Ниелья, чтобы время не тянулось для вас долго! Перед дорогой нет ничего лучше доброго стакана! «Посошок», так сказать!
Снова оставшись вдвоем, Марианна и Язон с оттенком удивления смотрели друг на друга: она – из-за упрямой складки между черными бровями ее друга; он – потому что во второй раз встретил под нежной прелестью и обманчивой хрупкостью сопротивление. Он ощущал в ней что-то необычное и, чтобы попытаться докопаться до него, сделал усилие, укрощая свое плохое настроение.
– Почему ты хочешь, чтобы мы разговаривали с глазу на глаз? – спросил он мягко. – Ты надеешься уговорить меня совершить это дурацкое путешествие к туркам? В таком случае не рассчитывай на это: я приехал сюда не для того, чтобы потворствовать капризам Наполеона!..
– Ты приехал, чтобы встретиться со мной, не так ли? И чтобы мы вместе начали счастливую жизнь? Так какая разница, где мы ее начнем? И почему отказываться отвезти меня туда, раз я этого хочу и это может иметь большое значение для Империи? Я не задержусь там долго, и затем я буду свободна и смогу следовать за тобой, куда ты захочешь.
– Свободна? Что ты имеешь в виду? Что ты окончательно порвала со своим мужем, ты убедила его согласиться на развод?
– Ни то, ни другое, но тем не менее я свободна, потому что Император дает такую возможность. Он поставил непременным условием свою помощь в исполнении порученной мне миссии, и я уверена, что после ее завершения никто и ничто не помешает нашему счастью. Такова воля Императора.
– Император, Император! Всегда Император! Ты говоришь о нем все еще с таким воодушевлением, как во времена, когда ты была его любовницей! Ты забыла, что я не нанимался к нему? Я могу представить себе, что ты немного тоскуешь об императорской комнате, о дворцах и твоей роскошной жизни! Воспоминания, которые я сохранил о Форсе, Бисетре и брестской каторге, гораздо менее упоительные, поверь мне!
– Ты несправедлив! Ты прекрасно знаешь, что между Императором и мною уже давно ничего не было и что он сам постарался спасти тебя, рискуя нарушить сложное дипломатическое равновесие.
– Я помню об этом, но я не чувствую себя обязанным еще в чем-то Наполеону. Я подданный нейтральной страны и не собираюсь вмешиваться в его политику. Достаточно уже того, что моя страна рискует нарушить мир, отказываясь стать на сторону Англии…
Внезапно он обнял ее и нежно прижал ее висок к своей щеке.
– Марианна, Марианна! Забудь все это, все, что не касается нас! Забудь Наполеона, забудь, что есть в мире человек, имя которого ты носишь, забудь, как я сам уже забыл, что Пилар живет в Испании, где она решила остаться, ибо она считает, что я еще на каторге, и, безусловно, надеется, что я умру там! Есть мы двое, только мы, никого больше… и море, здесь, совсем близко… у наших ног! Если ты хочешь, оно унесет нас завтра! Я увезу тебя в Каролину, отстрою для тебя сгоревший родительский дом в Оулд Крик Таун… Для всех ты будешь моей женой…
86 
