Папа Пий IX принял ее ласково и милостиво, но она поняла, что и он не собирался сдавать позиции: не выделит деньги церкви для четы, так страстно желавшей остаться на императорском троне. И посему осторожно дал понять Шарлотте, что партия проиграна, упорствовать - безумие, как, впрочем, считал и император Франц-Иосиф, и разумнее всего спокойно вернуться в Мирамар и там подождать достойного места для Максимилиана.
Шарлотта выслушала все это не возражая и спокойно вернулась в отель. Но на следующий день, когда Папа завтракал, к нему вдруг ворвалась бледная как полотно императрица Мексики. Глаза ее вылезали из орбит, она бросилась к его ногам с криками - боится, что ее отравят. После чего набросилась на папский шоколад и проглотила его, как будто очень давно ничего не ела. Сопровождавшая свою несчастную повелительницу маркиза дель Баррио попыталась, как только смогла, объяснить причину столь странного состояния Шарлотты.
А та категорически отказывалась покинуть Ватикан. Сильно огорченному Папе Римскому пришлось дать указание поставить кровать в салоне рядом с библиотекой - и Шарлотта вместе с сеньорой дель Баррио стали единственными в истории женщинами, которым дали разрешение переночевать в апартаментах понтифика.
На следующий день после неудавшейся попытки сопроводить императрицу в монастырь, где она устроила скандал, крича, что сестра-повариха хотела ее отравить, ее доставили в отель. Но она так неординарно повела себя на улице, хлебая воду из фонтанов и громко вопя, что пришедшая в отчаяние свита несчастной немедленно проинформировала обо всем Брюссель и Вену.
Спустя восемь дней Шарлотта вернулась в Мирамар, где ее осмотрел прибывший из Вены врач. Безумие совершенно очевидно - это ясно всем. По прошествии нескольких месяцев за несчастной приехал ее брат, граф Фландрии, и отвез ее в Лекен, откуда она уехала несколько лет назад такой радостной. На этот раз у нее не осталось ни малейшей надежды когда-нибудь покинуть этот дворец. Полтора года царствования превратили жизнерадостную Шарлотту в больную безумием.
А в это время в Мексике Максимилиан тщетно цеплялся за свой шатающийся трон. Почти все французские войска отбыли. Последнее французское подразделение - Иностранный легион, в 1863 году вписавший кровью одну из самых славных страниц своей истории,- из верности режиму покинул страну, несколько задержав выполнение полученного приказа. Но, несмотря на упрашивания Базена, Максимилиан пожелал остаться. И тогда получил шифрованное сообщение: состояние здоровья императрицы очень тяжелое; ее лечит доктор Ридль из Вены. Император немедленно вызвал своего австрийского врача доктора Баха.
- Знаете ли вы,- спросил он его в упор, - кто такой доктор Ридль?
Ничего не подозревавший врач спокойно ответил:
- Конечно, сир. Это директор дома умалишенных.
Максимилиан выронил из рук телеграмму и сжал зубы. Безумна… Шарлотта безумна… какая ужасная, немыслимая новость… Его первым порывом было помчаться к ней, на короткое время мелькнула мысль об отречении. Но потом он передумал: для чего? Вернуться туда, чтобы увидеть несчастную помешанную, которая, возможно, даже его не узнает? Лучше бороться до конца!
Хуарес и его ежедневно возраставшие в численности отряды уже контролировали почти всю территорию страны. Наполеон III направил к Максимилиану своего адъютанта генерала де Кастельно, чтобы тот уговорил его уехать, пока это еще возможно.
Но император ничего не желал слышать: продолжал, несмотря ни на что, верить в любовь своих подданных. Решил бороться собственными силами и укрылся в крепости Керетаро.
Этот укрепленный пункт мог выдержать длительную осаду, но нашелся предатель - открыл ворота. Императора схватили и посадили в камеру вместе с двумя его генералами - Мьехой и Мирамоном. Хуарес предал его суду.
Когда эта новость достигла Европы и США, поднялась волна дипломатических протестов. Со всех концов пошли письма вождю мятежников. Никто не мог и мысли допустить, что тот надумает казнить родного брата императора Австрийского, европейского принца. Но Хуарес - индеец, для него враг всегда оставался врагом. Максимилиана и двух его генералов приговорили к смертной казни.
19 июня 1867 года императора и двух других приговоренных вывели из тюрьмы. Максимилиан, одетый во все черное, гордо нес орден Золотого руна. Выйдя за порог тюрьмы, он поднял глаза к прекрасному небу цвета бирюзы: