Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
41 
Наконец кто-то из гостей попросил ее осчастливить общество пением и игрой на рояле. Сперва леди Зельзия отказывалась, но стоило Альбиону поддержать уговоры, встала, взяла со стола маленький томик стихов и открыла на произведении маркиза Таргуса. Она подобрала к нему мелодию и пропела, искусно аккомпанируя себе на фортепьяно:
- Луна в сиянии лучей,
- Покоем мир объят.
- Я вспомнил блеск твоих очей,
- Твой благосклонный взгляд.
- Вот лебедь белый, словно снег,
- По лону вод скользит,
- И ветер сдерживает бег —
- Наряд его щадит.
- Я вспомнил: так он замирал
- Пред красотой твоей
- И мягко, ласково играл
- Красой твоих кудрей.
- Я вспомнил: утреннюю тишь
- Тревожат соловьи.
- Белей лилеи ты стоишь,
- Не внемля их любви.
- О, как мечтаю я скорей
- Взглянуть в твои глаза!
- Но между нами глубь морей,
- Текучая стезя,
- Где океан
- Вздымает вечный ураган,
- Бушуя и грозя.
Этот романс Альбион сочинил вскоре по прибытии в Витрополь и посвятил Марине. Глубокий, выразительный голос леди Зельзии воздавал должное героине, и маркиз в соответствующих выражениях выразил благодарность за оказанную честь.
Она закончила, и общество разошлось, поскольку было уже поздно.
Глава 6
По пути домой Альбион, сам того не сознавая, думал о могучем очаровании леди Зельзии Элрингтон и невольно сравнивал его с тихой прелестью Марины. Он даже слегка колебался, кому отдать предпочтение, ибо хотя по-прежнему боготворил Марину, четырехлетняя разлука слегка обесцветила в воспоминаниях ее образ. Погруженный в свои мысли, он вдруг услышал мягкий печальный шепот: «Альбион!»
Поспешно обернувшись, он увидел вблизи фигуру, полностью схожую с Мариной, отчетливо различимую в лунном свете.
— Марина! Моя милая Марина! — вскричал Альбион, бросаясь к ней с переполненным радостью сердцем. — Как ты сюда попала? Не ангелы ли тебя перенесли?
Говоря так, он простирал к ней руки, но она уклонилась от его объятий и медленно скользнула прочь со словами: «Не забывай меня; когда ты вернешься, я буду счастлива».
Видение исчезло, как если бы Марина явилась лишь затем, чтобы утвердить свое превосходство над соперницей, ибо, разумеется, въяве узрев ее красоту, Альбион тотчас же понял, что она несравненна. Им овладело смятение. Загадку нельзя было объяснить иначе, нежели сверхъестественным воздействием, каковое устаревшее суеверие его просвещенный разум до сего случая отрицал. В одном, впрочем, ошибиться было невозможно, а именно в повторении прощальных слов: «Когда ты вернешься, я буду счастлива». Значит, Марина жива, и то, что видел он, не могло быть призраком. Тем не менее Альбион записал для памяти день и число: 18 июня 1815 года, 12 часов ночи.
С этого дня его природная меланхолия усилилась; терзаемый ужасной мыслью, что не застанет Марину в живых, юноша с удвоенной силой стремился к встрече. Наконец, не в силах больше выносить беспокойство, он поделился тревогою с отцом, и герцог, тронутый его скорбью и верностью, разрешил сыну съездить в Англию и вернуться в Африку с Мариной.
Глава 7
Не стану обременять читателя подробностями путешествия Альбиона, перейду сразу к тому, что случилось по его возвращении в Англию.
Он достиг Стрателлерея чудесным вечером 15 сентября 1815 года и, не заходя в родительский дом, сразу же устремился в Оуквуд-Хаус. На пути туда его внезапно пронзила мысль, что Марины, может быть, уже нет в живых, но Альбион призвал на помощь надежду; поддерживаемый ею, юноша пересек луг и направился к стеклянной двери гостиной.
Едва он приблизился, его слуха коснулась нежная мелодия арфы. Сердце затрепетало от радости: Альбион знал, что лишь пальцы Марины способны создать такое созвучие музыкальных нот, с коим ныне сливалась гармония нежного и печального, но знакомого голоса. Он отодвинул виноградную лозу, затенявшую дверь, и увидел возлюбленную: ее тонкие персты скользили по струнам арфы.
Она сидела вполоборота; Альбион незаметно вошел, сел, опустил голову на руки и закрыл глаза. С упоенным восторгом внимал он следующим словам:
41 
