Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
4 
Как ни храбрилась Гортензия, хотя гнев и придавал ей новые силы, она все же обрадовалась, что наконец-то осталась одна – так легче справиться с накатившими чувствами. Ее мать любила эту комнату, она сама выбирала всю мебель, даже безделушки, вот, например, эти две старинные хрустальные вазы. Ей нравилось ставить в них охапки чайных роз. Дрожащей рукой Гортензия погладила серебристую обивку канапе у камина. Сколько раз Виктория Гранье де Берни возлежала тут среди пышных кружев и радужного муслина, принимая самых близких друзей! Как в те времена, на столике стоял длинный сиреневый хрустальный рог с тремя белыми розами в зеленоватых прожилках, лучшими из тех, что росли в оранжереях Берни.
Гортензия на мгновение прикрыла глаза, сдерживая подступившие слезы. Эти три цветка были последней каплей: именно такие подбирала мать к этой вазе, и, если бы, довершая картину, где-нибудь со спинки кресла свисал оброненный шарф, она, быть может, не удержалась бы и разрыдалась.
Но тут, к счастью, скрипнула дверь. Гортензия, широко раскрыв глаза, резко обернулась. Креповая вуаль взлетела кверху. На пороге, склонившись в поклоне, стоял невысокий худой человечек с пронзительными черными глазами на узком лице. Сухопарая фигура напоминала статуэтку из оливкового дерева, но руки были удивительно красивой формы, да и сам он казался безукоризненно элегантным. Бархатный фрак со стоячим воротничком, из-под которого выглядывали пышные кружева жабо, и черные шелковые панталоны сидели на нем как влитые.
Коротко поздоровавшись, принц быстрыми шагами приблизился к неподвижно стоявшей Гортензии, словно замершей при виде незваного гостя. Взгляд его упал на пальцы молодой женщины, все еще поглаживавшей лепестки розы.
– Они всегда стоят в этой вазе, – мягко заметил он. – Помнится, ваша матушка так их любила…
– Мой свекор маркиз де Лозарг действительно как-то говорил, что вы, кажется, были старым другом отца, однако я совсем не помню вас.
Тон граничил с дерзостью, но Сан-Северо только улыбнулся.
– Как может девушка, воспитывавшаяся в монастыре, знать всех, с кем общается могущественный банкир? Ваши родители, графиня, были окружены множеством друзей. Иные были им ближе, иные дальше. Наши отношения в основном оставались деловыми. Однако позвольте узнать… чему обязан столь нежданному приезду?
– Поверьте, принц, ваше присутствие здесь для меня тоже неожиданность. Я и не знала, что в особняке родителей появился новый хозяин.
– Не хозяин, а просто жилец. Для пользы дела в банке, где я председательствую в административном совете, нужно, чтобы и жилье мое было поблизости. Так по крайней мере считает премьер-министр господин Полиньяк, а также… Его Величество король Карл X. Добавлю, что маркиз де Лозарг полностью в курсе дела.
– Мне он ничего об этом не говорил… И вообще складывается такое впечатление, что меня нарочно держат вдали от всего, чем ведал отец…
– Быть может, потому, что вы хорошенькая женщина? Простите, что до сих пор не предложил вам сесть, однако не стану скрывать, ваш вид меня просто потряс. Вы поразительно похожи на вашу матушку. Я был не более чем преданным поклонником ее красоты, но, надеюсь, она со своей стороны видела во мне друга.
Он подвинул ей кресло, но сесть она отказалась.
– Благодарю. Раз я здесь не дома, то нет смысла и задерживаться.
– Не говорите так! Дом по-прежнему ваш, уверяю, и если бы вам было угодно предупредить меня заранее о своем приезде…
– Как я могла бы это сделать, если даже не подозревала о вашем присутствии здесь? К тому же и время для беседы выбрано неудачно. У вас, кажется, сегодня вечером прием?
– Просто несколько друзей к ужину, потом еще кто-то подъедет, но вас это ни в чем не стеснит. Вам, наверное, необходимо отдохнуть с дороги, я сейчас распоряжусь, чтобы приготовили самые дальние покои. Слава богу, дом достаточно просторный…
– Прошу вас, принц, – оборвала его Гортензия, – вы меня неправильно поняли. Я собиралась пожить у себя дома, но у вас не останусь ни за что. Вы заняли дом, пускай! Остается Берни, и если вы поможете мне туда добраться, считайте свой рыцарский долг по отношению к одинокой путешественнице выполненным с лихвой.
– Вы хотите… на ночь глядя ехать в Берни?
– Это не так далеко. Надеюсь, вы поймете, что мне лучше побыть одной.
Сан-Северо нервно закусил губу и, сцепив руки за спиной, медленно прошелся по большому цветастому ковру. Казалось, он был чем-то весьма смущен.
4 
