Последние отзывы

  43  

— Нас поймают и выгонят из школы. Если вообще не посадят в тюрьму. — Бонни умоляюще повернулась к Елене. — Скажи ей, Елена.

— Ну-у… — На самом деле подобная перспектива даже у Елены вызывала определенную неловкость.

И больше всего ее угнетала мысль вовсе не об исключении или тюрьме, а о том, что их просто поймают на месте преступления. Высокомерное лицо миссис Форбс, полное праведного гнева, всплыло у нее перед глазами. Затем его сменило презрительно смеющееся лицо Кэролайн, пока ее матушка нацеливала на Елену обвиняющий перст.

Кроме того, войти в чужой дом с целью обыскать его, пока там никого нет, казалось таким… таким неправильным. Это было вопиющее нарушение закона. Елена страшно возмутилась бы, если бы кто-то проделал такое с ней.

Хотя, с другой стороны, с ней такое уже проделали. Кэролайн вторглась в дом Бонни, и сейчас в руках у нее находилась самая что ни на есть личная собственность Елены.

— Давайте мы все-таки это сделаем, — тихо предложила Елена. — Но очень осторожно.

— Можем мы хотя бы как следует обсудить это? — нерешительно спросила Бонни, переводя взгляд с сосредоточенного лица Мередит на Елену.

— Не о чем тут говорить. Ты пойдешь с нами, — твердо сказала ей Мередит, — Ты же обещала, — добавила она, видя, что Бонни собралась опять ей возразить.

— Но та клятва на крови состояла только в том, чтобы помочь Елене заполучить Стефана! — воскликнула Бонни.

— Вспомни, — возразила Мередит. — Ты поклялась сделать все, что Елена попросит в отношении Стефана. Там ничего не говорилось о том, что клятва действует только до того момента, когда Елена его заполучит.

Рот Бонни беспомощно раскрылся. Она посмотрела на Елену, которая с трудом сдерживала смех.

— Чистая правда, — торжественно подтвердила Елена. — И ты сама сказала: «Клятва на крови означает, что тебе придется держаться ее в любых обстоятельствах».

Бонни закрыла рот и выдвинула вперед подбородок.

— Да, действительно, — угрюмо согласилась она. — Теперь я всю жизнь обязана делать все, что Елене понадобится в отношении Стефана. Что ж, чудесно.

— Я не стану злоупотреблять вашей помощью, — сказала Елена. — И я вам это обещаю. Клянусь…

— Не надо! — воскликнула Мередит, внезапно посерьезнев. — Не надо, Елена. Ты можешь потом пожалеть.

— Ты что, тоже пророчествами занялась? — осведомилась Елена, а затем спросила: — Так собираемся ли мы на час-другой заполучить ключ от дома Кэролайн?

9 ноября, суббота

Мой милый Дневник!

Извини, что так долго не писала. Просто в последнее время я была либо слишком занята, либо слишком угнетена, чтобы тебе писать.

А иногда и то, и другое.

Кроме того, после всего случившегося я просто боюсь вести дневник. Но мне обязательно нужно к кому-нибудь обратиться, потому что сейчас на всей Земле нет ни одно живого существа, с которым я была бы абсолютно откровенна.

Бонни и Мередит не могут узнать всей правды о Стефане. Стефан не может узнать правду о Дамоне. Тетя Джудит вообще ни о чем не должна узнать. Бонни и Мередит известно про Кэролайн и про дневник. Стефану нет. Стефан знает о вербене, которую я, кстати сказать, теперь каждый день использую: Бонни и Мередит не знают — хотя я дала каждой по мешочку с сухими веточками. Одно хорошо — вербена, похоже, действует. По крайней мере случаев лунатизма со мной после той ночи больше не происходило. Но было бы ложью сказать, что я с тех пор не видела снов про Дамона. Он непременно присутствует во всех моих ночных кошмарах.

Сейчас моя жизнь полна лжи, и мне обязательно нужен кто-то, с кем я могла бы поделиться. Я намерена прятать дневник под половицей в чулане, так что никто не найдет его, даже если я неожиданно умру, и мою комнату освободят от всех моих вещей. Возможно, один из внуков Маргарет станет в один прекрасный день там играть, потянет за половицу и выудит дневник наружу, но до тех пор его не найдет никто. Дневник — мой самый главный секрет.

Не знаю, почему я так много думаю о смерти. На самом деле этот пунктик скорее характерен для Бонни — это как раз она думает, что смерть может быть удивительно романтичной. А я точно знаю, на что она на самом деле похожа, — не было ровным счетом ничего романтичного в том, как умерли мои мама и папа. Более скверного чувства я никогда в жизни не испытывала. Я хочу прожить долгую жизнь, выйти замуж за Стефана и быть счастливой. Нет причин, способных помешать мне быть счастливой. Все наши проблемы коренятся исключительно в нас самих.

  43