Особенно,... 
88 
В конце галереи Божоле знаменитый бакалейщик открыл свой огромный магазин, подлинный рай для гурманов и гастрономов. Многочисленные внимательные приказчики предлагали охотничьи сосиски из Лиона, колбасу из Арля, гусиную печенку из Страсбурга или Перигора, паштет из Нерака, копченые языки из Труайло, жаворонков из Птивоера, пулярок из Манса, не говоря уже о пряниках из Дижона или Реймса, черносливе из Ажана, мармеладе из Клермона и многом другом.
Клиентура здесь была богатая. Фортюнэ незаметно показала подруге двух-трех женщин из высшего света, пришедших сюда, чтобы сделать заказы. Перед одной из них, веселой и симпатичной коротышкой, увивался почти весь персонал, с которым она вела себя очень непринужденно.
– Превосходная женщина – эта жена маршала Лефевра, – прошептала м-м Гамелен, – но герцогиней от нее и не пахнет! Говорят, что она была прачкой, и благовоспитанные придворные зеваки смотрят на нее свысока, но это ее не особенно волнует. Если у нее действительно руки прачки, то уж сердце – благородное, чего не скажешь о других. Например, об этой, – добавила она, украдкой показывая на высокую брюнетку, немного худощавую, но с великолепными черными глазами, которая выставила напоказ слишком пышный для утра туалет и отдавала распоряжения с излишним высокомерием.
– Кто она? – спросила Марианна, которая уже встречала эту женщину, но забыла ее имя.
– Эгле Ней. Она из хорошей буржуазной семьи, дочь горничной Марии-Антуанетты, но память о ее происхождении, сознание большого богатства и славы ее супруга породили в ней своего рода царственный снобизм, правда, больше смахивающий на провинциализм. Посмотри, как неумело она делает вид, что не замечает присутствия мадам Лефевр! Мужья – братья по оружию, а жены ненавидят друг друга. Это довольно точное воспроизведение того, что творится при дворе Тюильри.
Но Марианна больше не слушала. Остановившись перед витриной, она уже некоторое время всматривалась в очертания женщины, которая собралась выйти из соседнего кафе, но остановилась на пороге и заколебалась. Эта женщина, безусловно, была ей знакома.
– Ну вот, – удивилась Фортюнэ, – что ты там увидела? Уверяю тебя, что кафе Слепых не представляет для нас никакого интереса. Это пользующееся дурной славой место, где пасутся проститутки, сутенеры, развратники и куда заманивают провинциалов, чтобы обобрать их до последней нитки.
– Кафе тут ни при чем… меня заинтересовала та женщина в сером платье с красной шалью. Я уверена, что знаю ее! Я… Ох!..
Поправив шаль, женщина повернула голову, и Марианна, без всяких объяснений оставив подругу, поспешила наружу, влекомая побуждением, над которым она была не властна. Теперь она определенно узнала женщину. Это была бретонка Гвен, любовница Морвана-грабителя, который после памятной ночи в Мальмезоне нашел постоянное место в императорской тюрьме.
Может быть, и не следовало так удивляться при встрече в Париже с одетой как скромная мещанка дикой дочерью скал Пагании. Собственно, если Морван был в Париже, пусть даже и в тюрьме, почему бы не быть здесь и его любовнице, но тайный голос подсказывал ей, что Гвен появилась не только для того, чтобы быть поближе к арестованному любовнику. Дело было в другом… Но в чем?
Бретонка неторопливо пошла по галерее Божоле. Она держалась скромно, почти робко, опустив голову так, чтобы ее лицо по возможности оставалось в тени полей шляпы, просто украшенной красным бантом. Она явно не хотела, чтобы ее приняли за одну из многочисленных накрашенных и вызывающе декольтированных проституток, наполнявших галереи Пале-Рояля. Марианна подумала, что, по-видимому, Гвен так старательно скрывает свою привлекательность, потому что хочет избежать опасности привлечь внимание кого-нибудь из праздношатающихся, бродивших в этом месте удовольствий и знакомств.
Чтоб избежать подобного риска, Марианна быстро опустила на лицо обвивавшую ее шляпку густую зеленую вуаль. Это позволило ей следовать за бретонкой, не опасаясь быть узнанной.
Идя друг за другом, обе женщины прошли галерею вплоть до старинного театра Монтазье. Там Гвен повернула налево, под сводчатую колоннаду, ведущую к улице Божоле. Но прежде чем выйти на улицу, она раза два оглянулась, что сразу же напомнило Марианне об осторожности и заставило ее остановиться в тени одной из величественных каменных колонн, сделав вид, что она рассматривает вход знаменитого ресторана «Гран Вефур». Затем она незаметно выглянула на улицу.
88 
