140 
Письмо выпало из похолодевших рук Катрин. Страшная боль, смешанная с гневом, вселилась в ее душу. Вся ее неистовая ярость была направлена против Брезе. Какое же несчастье принесли эти крики о любви, эта напыщенная болтовня! Здесь и уход Арно, и скорая смерть Изабеллы, и ужасные угрызения совести. Арко уехал далеко, так далеко… считая ее неверной! Он писал, что по-прежнему любит ее, что из-за этого он уехал, но как еще долго сохранится эта любовь, которая потеряла опору?
Катрин злилась на себя. Как она могла забыть этого старого паломника и совет, данный им? Почему она не бросила все и не повезла человека, которого любила, туда, где он мог найти спасение, а помчалась за призрачным отмщением? В своей ярости она забыла, что Арно никогда бы не согласился пускаться вместе с ней в подобное путешествие, он ведь не решался даже притронуться к ней, боясь передать заразу! Гнев в конце концов утих, но осталось страдание.
Сидя на камне у очага, Катрин безутешно рыдала, повторяя родное имя…
Мысль о том, что Арно мог поверить в ее предательство, была невыносимой. Она жгла, как раскаленное железо… С ужасом Катрин представляла себя в объятиях Пьера де Брезе в саду замка Шинон и жестоко проклинала. Какой страшной ценой ей приходилось расплачиваться за временное безрассудство!
Она подняла голову и увидела, что сидит одна в маленькой комнате.
Ее рассеянный взгляд пробежал по стенам от окон до дверей. Ей надо бежать, надо догонять Арно. Нужна лошадь, немедленно, и самая быстрая!
Как безумная она бросилась к двери, открыла ее и закричала:
— Сатурнен, Сатурнен! Лошадей! Старик прибежал и очень разволновался, увидев покрасневшее заплаканное лицо женщины.
— Мадам, что с вами?
— Мне нужна лошадь, и немедленно! Я должна ехать… Я должна найти его!
— Вы дрожите. Пойдемте со мной. Я отведу вас в монастырь, вам нужно отдохнуть.
Она не возражала, действуя как во сне, но пыталась что-то объяснить.
— Вы не понимаете, я должна его догнать… Он уехал так далеко… и навсегда.
Свежий ветерок благотворно повлиял на молодую женщину, и она немного пришла в себя. Поддерживаемая Сатурненом, она заставила себя успокоиться. Нужно было хладнокровно принять решение.
Подойдя к монастырю, Катрин и Сатурнен встретили самого аббата у будки привратника.
— А я хотел уже посылать за вами, мадам Катрин. Вашей свекрови стало плохо, и она потеряла сознание.
Катрин с трудом подавила свои собственные страдания и поспешила к изголовью старой женщины, спрятав перед этим письмо Арно. Больная по-прежнему была в забытьи. Сара, наклонившись над ней, пыталась привести ее в чувство. Катрин спросила:
— Ей очень плохо?
— Она приходит в себя, — прошептала Сара, — но я думала, что уже все, конец близок.
Изабелле понемногу становилось лучше. Сара облегченно вздохнула, приподнялась и улыбнулась Катрин, но улыбка тут же пропала.
— Да ты бледнее, чем она. Что случилось?
— Я знаю, где Арно. Ты была права, когда советовала не слушать Пьера де Брезе, чтобы не раскаиваться в этом всю жизнь. Так оно и случилось.
— Ну так рассказывай!
— Нет. Позднее. Сатурнен должен ждать в большой комнате. Попроси его остаться. Потом найди Готье и пошли за его преосвященством аббатом, с просьбой прийти к нам. Я хочу серьезно поговорить.
Часом позже собрался по просьбе Катрин маленький совет. Предводимые братом Осебом, Катрин, Готье, Сатурнен и Сара прошли в большой зал церкви, освещенный четырьмя факелами. Худой настоятель, спрятав руки в широкие рукава черной сутаны, ходил вперед-назад рядом со своим креслом. Свет факелов придавал его аскетическому молодому лицу желтоватый оттенок. Его любовь к Богу была безгранична, характер непреклонен, но под холодной маской скрывалось горячее сердце и глубокое чувство сострадания к людям. Увидев вошедших, он остановился и жестом указал Катрин на табурет..
— Садись, дочь моя. Я готов вас выслушать и помочь советом, как вы просили.
— Благодарю, отец мой. Я в смятении: непредвиденное обстоятельство перевернуло мою жизнь. Здесь мои преданные слуги, от которых мне нечего скрывать.
— Говорите, я вас слушаю.
— Прежде всего я должна сказать вам правду о так называемой смерти моего супруга Арно де Монсальви.
— Не утруждайте себя, дочь моя. На исповеди мадам Изабелла сообщила мне эту горестную тайну.
— Тогда, отец мой, будьте добры, прочитайте вслух это письмо.
Бернар де Кальмон кивнул головой, взял письмо и начал читать.
140 
