83 
— Он сошел с ума!
А Эттил все смеялся, пока его не стукнули.
Маленький толстенький человечек посреди раскаленного ракетодрома в Гринтауне, штат Калифорния, выхватил белоснежный платок и отер лоб. Потом со свежесколоченной дощатой трибуны подслеповато прищурился на пятидесятитысячную толпу, которую сдерживала плотная цепь полицейских. Все взгляды были устремлены в небо.
— Вот они!
— А-ах! — прокатилось по толпе.
— Нет, это просто чайки!
Ропот разочарования.
— Я начинаю думать, что напрасно мы не объявили им войну, — прошептал толстяк мэр. — Тогда можно было бы разойтись по домам.
— Ш-ш! — остановила его жена.
— Вот они! — загудела толпа.
Из солнечных лучей возникли марсианские ракеты.
— Все готовы? — мэр беспокойно огляделся.
— Да, сэр, — сказала мисс Калифорния 1965 года.
— Да, — сказала и мисс Америка 1940 года (она примчалась сюда в последнюю минуту, чтобы заменить мисс Америку 1966-го — та, как на грех, слегла).
— Ясно, готовы, сэр! — подхватил мистер Крупнейший грейпфрут из долины Сан-Фернандо за 1956 год.
— Оркестр готов?
Оркестранты вскинули свои трубы, точно ружья на изготовку.
— Так точно! Ракеты приземлились.
— Давайте!
Оркестр грянул марш “Я иду к тебе, Калифорния” — и сыграл его десять раз подряд.
С двенадцати до часу дня мэр говорил речь, простирая руки к безмолвным, недоверчивым ракетам.
В час пятнадцать герметические люки ракет открылись.
Оркестр трижды сыграл “О штат золотой!”.
Эттил и еще полсотни марсиан с оружием на изготовку спрыгнули наземь.
Мэр выбежал вперед, в руках у него были ключи от Земли.
Оркестр заиграл “Приходит в город Санта-Клаус”, и певческая капелла, нарочно для этого случая доставленная с Лонг Бич, запела на этот мотив новые слова о том, как “приходят в город марсиане”.
Видя, что все вокруг безоружны, марсиане поуспокоились, но огнестрелы не убирали.
С часу тридцати до двух пятнадцати мэр повторял свою речь специально для марсиан.
В два тридцать мисс Америка 1940 года вызвалась перецеловать всех марсиан, если только они станут в ряд.
В два часа тридцать минут и десять секунд оркестр заиграл “Здравствуйте, здравствуйте, как поживаете”, чтобы замять неловкость, возникшую по вине мисс Америки.
В два тридцать пять мистер Крупнейший грейпфрут преподнес в дар марсианам двухтонный грузовик с плодами своих садов.
В два тридцать семь мэр роздал всем марсианам бесплатные билеты в театры “Элит” и “Маджестик”; при этом он произнес речь, которая длилась до начала четвертого.
Заиграл оркестр, и пятьдесят тысяч человек запели “Все они славные парни”.
В четыре часа торжество закончилось.
Эттил уселся в тени ракеты, с ним были двое его товарищей.
— Так вот она, Земля!
— А я так скажу, всю эту дрянь надо перебить, — заявил один марсианин. — Не верю я этим землянам. Что-то они замышляют. Ну, с чего они так уж нам радуются? — Он поднял картонную коробку, в ней что-то шуршало. — Что это они мне сунули? Говорят, образчик. — Он прочел надпись на этикетке: — “БЛИКС. Новейшая Мыльная Стружка”.
Вокруг сновала толпа, земляне и марсиане вперемежку, точно на карнавале. Стоял немолчный говор, радушные хозяева пробовали на ощупь обшивку ракет, засыпали гостей вопросами.
Эттил словно окоченел. Его пуще прежнего била дрожь.
— Неужели вы не чувствуете? — шепнул он. — Тут таится что-то недоброе, противоестественное. Нам не миновать беды. Все это неспроста. Какое-то ужасное вероломство. Я знаю, они подстроили нам ловушку.
— А я говорю, их надо перебить — всех до единого!
— Как же убивать тех, кто называет тебя “другом” и “приятелем”? — спросил второй марсианин.
Эттил покачал головой.
— Они не притворяются. И все-таки у меня такое чувство, будто нас бросили в чан с кислотой и мы растворяемся, превращаемся в ничто. Мне страшно. — Он нацелил мозг на толпу, стараясь нащупать ее настроение. — Да, они и вправду к нам расположены, “на дружеской ноге” — так это у них называется. Это огромное сборище самых обыкновенных людей, они равно благосклонны что к кошкам и собакам, что к марсианам. И все же… все же…
Оркестр сыграл “Выкатим бочонок”. Компания “Пиво Хейгенбека” (город Фресно, штат Калифорния) угощала всех даровым пивом.
Марсиан начало тошнить.
Их неудержимо рвало. Даровое угощение фонтанами извергалось обратно.
Давясь и отплевываясь, Эттил сидел в тени платана.
83 
