Особенно,... 
67 
Потом, она взглянула на своего «господина».
Он стоял у кухонной раковины, методично закачивая воду, прижав одну руку ко лбу.
Волосы, нависшие и над его глазами, промокли. Но казалось, что это его совсем не заботило.
— Деймон? — Елена сказала неопределенно, — с тобой все хорошо?
Он не ответил.
«Деймон?» — мысленно обратилась Елена.
«Я допустил, чтобы тебя ударили. Я достаточно быстр. Я мог убить этого ублюдка Дрозне одним потоком Силы. Но я и представить не мог, что ты пострадаешь».
Его телепатический голос был полон самой безнадежной опасности, какую только можно вообразить, и незнакомого, почти нежного, спокойствия. Как если бы он пытался скрыть всю жестокость и гнев от нее, запереть на замок.
«Я даже не мог сказать ему — я даже не мог послать ему слова, сказать ему кем он был. Я не мог думать. Он был телепатом; он услышал бы меня. Но у меня не было слов. Я мог только кричать в мыслях».
Елена чувствовала легкое головокружение, немного сильнее, чем у нее уже было.
Деймон страдал… из-за нее? Он не злился за то, что она вопиюще нарушила правила перед всей толпой, что, возможно, рассекретило их прикрытие? Его не волновало, что он выглядел грязным?
— Деймон, — сказала она.
Он удивился, что она заговорила вслух.
— Это, это… не важно. Это не твоя вина. Ты бы никогда не позволил мне сделать так…
— Но, мне следовало знать, что ты не станешь спрашивать! Я думал ты нападешь него, прыгнешь ему на плечи и задушишь, и я был готов помочь тебе сбить с него спесь, как два волка валят крупного оленя. Но ты не меч, Елена. Как бы ты там не думала, ты… щит. Я должен был знать, что ты примешь следующий удар на себя. И из-за меня, ты… — его глаза скользнули по ее щеке, и он содрогнулся. Он, похоже, хорошо владел собой.
— Вода холодная, но чистая. Нам нужно промыть эти раны и остановить кровь.
— Я не думаю, что здесь есть «Черная Магия», — полушутя сказала Елена.
Раны начинали сильнее болеть. Деймон, однако, немедленно начал открывать шкаф:
— Вот, сказал он после того, как проверил только три ящичка, триумфально подходя с наполовину полной бутылочкой «Черной Магии».
— Многие доктора хранят это как лекарство и обезболивающее. Не волнуйся, я ему хорошо заплачу.
— Тогда, я думаю, ты тоже должен принять это, — смело сказала Елена. — Давай, это поможет нам обоим. И, это будет уже не первый раз.
Она знала, что последний аргумент уговорит его окончательно.
«Это будет способ возвращения того, что Шиничи у него забрал. Так или иначе, но я заберу все его воспоминания у Шиничи», — решила Елена, воздвигая самую прочную защиту своих мыслей от Деймона при помощи белого шума. — «Я не знаю, как это сделать, и не знаю, когда мне выпадет шанс, но я клянусь — я сделаю это. Клянусь».
Деймон наполнил два кубка насыщенным пьянящим вином и передал один Елене:
— Сначала сделай глоток, — сказал он, не в силах удержаться от роли руководителя. — Хороший год.
Елена сделала маленький глоток, а потом просто выпила залпом. Она хотела пить, а в Чистом вине «Черной Магии Лесса» не было алкоголя, как такового. Конечно же, это вино не было похоже на обычное. По вкусу оно напоминало замечательно бодрящую шипучую ключевую воду, с глубоким, сладким не терпким ароматом винограда. Деймон, как она заметила, тоже забыл, что нужно «потягивать», и когда он предложил ей второй бокал, наполненный вслед за своим, она охотно приняла его.
«Его аура значительно успокоилась», — подумала она, в то время как он взял влажную тряпку и начал бережно промывать порез, проходивший практически по линии скулы. Именно он уже перестал кровоточить, но теперь снова требовалось вызвать кровотечение, чтобы очистить рану.
После двух стаканчиков «Черной Магии», с утра без пищи, Елене захотелось расслабиться, она облокотилась на спинку стула, закрыв глаза и слегка опрокинув голову назад. Она потеряла счет времени, когда он плавно поглаживал порез. А также она потеряла жесткий контроль над своей аурой. Из-за отсутствия звуков и визуальных раздражителей она открыла глаза. Последовала вспышка в ауре Деймона — вспышка внезапной решительности.
— Деймон?
Он наблюдал за ней. Тьма колебалась позади вампира, словно высокая и широкая тень. Определенно почти пугающая.
— Деймон? — неуверенно снова сказала она.
— Мы это делаем не правильно, — сказал он, и у нее мелькнула мысль о ее рабском неповиновении, и о менее серьезном нарушении Бонни и Мередит. Но его голос походил на темный бархат, и ее тело отзывалось на это достовернее, чем разум. Оно дрожало.
67 
