Особенно,... 
122 
Жанна с благодарностью улыбнулась ей. Затем вошла в огромную церковь, все так же неся белое знамя.
Матильда Буше взяла Катрин за руку, и они начали пробираться через толпу, расступающуюся перед ними с возгласами симпатии:
— Проходи, бедняжка. Похоже, тебе не помешает немножко заботы и внимания.
Катрин нехотя позволила себя вести вперед. Ее глаза по-прежнему следили за белой, сияющей фигурой Жанны, которая вошла в галерею собора. Матильда улыбнулась:
— Ну, теперь пошли, — сказала она. — Мы вскоре увидимся с ней, поскольку жить она будет у нас.
После этих слов Катрин послушно последовала за своей новой защитницей. Когда они проходили около церковного приюта, на глаза ей попалась фигура ангела с огромными крыльями, стоящего на коленях перед воротами.
— Однажды, — сказала она тихо, — очень давно, когда я была маленькой девочкой, цыганка нагадала мне, что я встречусь с ангелом. Не думаете ли вы, госпожа Матильда, что Жанна — ангел?
Матильда секунду молча смотрела на свою гостью с внезапным расположением. Простой порыв милосердия перерос во что-то большее, чем уважение.
— Я в этом уверена, — торжественно сказала она.
Дом принадлежал Жаку Буше, королевскому казначею в городе Орлеане, и находился рядом с воротами Реньяра, повернутыми на запад. Это было высокое и красивое здание, чьи причудливые фонтаны, изящные переплеты окон и черепичная крыша свидетельствовали о достатке. Из верхних окон открывался вид на большую часть лагерей англичан. Вдали, между Луарой и северными воротами Баньер, люди Солсбери и Саффолка построили пять огромных укреплений с башнями и оборонительными сооружениями, самый большой из которых назывался Сен-Лорен. Над ним развевалось знамя Джона Талбота, графа Шрусбери, и госпожа Матильда показала на башню из окна своей спальни. Хотя было темно, но можно было разглядеть лагерь англичан, цепи разноцветных палаток, которого вытянулись между укреплениями. Повсюду голая выжженная местность была похожа на лысую голову.
— Им не лучше, чем нам, — заметила новая подруга Катрин, указывая на огромных бастион. — И не так уж часто они могут нормально поесть. Сегодня вечером, благодаря Жанне, мы шикарно повеселимся в этом осажденном городе!
Катрин чувствовала, что возвращается к жизни, будто пробудившись от плохого сна. Доброта хозяйки не знала границ, а сама Матильда напоминала Катрин Эрменгарду де Шатовилэн, и Катрин не могла удержаться, чтобы не сказать ей об этом. Госпоже Матильде это очень польстило, ведь семья Шатовилэн, была настолько знатной, что о не знали во всей Франции. Матильда Буше, совсем забыв, что только час назад знатная дама находилась под угрозой смерти, получала теперь удовольствие, называя ее «моя дорогая графиня».
Благодаря Матильде Катрин вновь открыла радости жизни. Слуги были заняты приготовлением к большому банкету, который казначей устраивал в честь Девы, но Матильда распорядилась найти двух девушек, которым велела быстро наполнить ванну горячей водой и приготовить комнату.
Лежа в душистой воде, Катрин осознала, что никогда не испытывала такого блаженства. Горячая вода, ароматное мыло — все вдруг появилось как по волшебству. Это было далеким напоминанием о кувшине холодной воды, который Питу приносил ей каждое утро. Хорошо вымыв волосы и тело, Катрин почувствовала себя заново рожденной. Женская сорочка из тонкого батиста, платье из красновато-коричневого шелка (оно было немного великовато, но она хитроумно, с помощью нескольких булавок, подогнала его по фигуре) — и Катрин преобразилась.
Пока девушки расчесывали ее длинные волосы, издавая восхищенные возгласы, Катрин подумала, что все ее мучения и страхи и даже воспоминания о тех плохих временах были смыты водой и оказались в ванне, которую девушки уже вынесли.
Когда Матильда вошла в комнату, то на мгновение застыла, настолько изменилась Катрин. Меньше чем за час несчастное создание, идущее на виселицу, превратилось в красивую, элегантную молодую женщину. Она не смогла удержаться, подошла и обняла Катрин.
— Моя дорогая графиня, вы привели меня в восторг!
Теперь я начинаю понимать! Говоря по правде, раньше я была удивлена, что какой-то сумасшедший мог вообразить, будто вы были возлюбленной придирчивого герцога!
— Ну, что вы, я больше не возлюбленная герцога, — ответила Катрин с улыбкой. — Я расскажу вам все. Вы были очень добры ко мне, и я хочу, чтобы вы знали все.
122 
