40 
И она не допустит того, чтобы он догадался о ее чувствах.
Хлопоты по обустройству дома затягивали ее все сильнее. Проходя из комнаты в комнату, она осматривалась и предлагала свои идеи. Трей соглашался, и Лейни все записывала в блокнот. К обеду весь блокнот был исписан. Они сидели на диване в гостиной и ждали, пока привезут пиццу. Лейни переполнял энтузиазм.
— Этот дом станет просто чудесным, когда ты закончишь.
- Когда мызакончим. - Трей закрыл глаза.
— Хочешь спать?
- Пока нет. Я просто представляю, как будет выглядеть дом.
— Готова поклясться, он понравится какой-нибудь молодой семье. Здесь большой двор, где могли бы играть дети. У тебя была крепость и шалаш?
- Шалаш — на дереве, а у Джексона — крепость. И еще мы часто играли на реке.
Лейни представила Трея мальчишкой, играющим с другом. У нее самой было много братьев и сестер. Они строили из спичек крепости, а в конце устраивали обязательное сожжение. И часто возводили замки из песка. Будет ли их ребенок играть на пляже?
— А у тебя есть детские фотографии?
- Должны быть где-то здесь. - Трей сменил тему: — Думаю, лучше делать по одной комнате за приезд. Решить, что сделать, убрать все, покрасить, ну и так далее.
— Если будешь приезжать каждые выходные, то можно все сделать за несколько недель.
— Но мне еще нужно руководить компанией.
— Найми помощников.
— Возможно. — Трей снова закрыл глаза.
А Лейни была счастлива заняться своими записями, чтобы отвлечься от волнующих мыслей.
— Нам нужна комната в отеле, — сказал Трей позже.
Он мечтал оказаться с Лейни в постели с тех пор, как они сели в гостиной. Это ради ребенка, убеждал себя мужчина. Он лгал. Он хотел Лейни.
— В отеле? — удивилась девушка. — Но я думала, мы останемся здесь.
- Здесь только односпальная кровать в моей спальне. А в гостевой и того уже. Я пока не хочу спать в комнате дяди Хела.
— Понимаю. Но мы же не можем останавливаться в отеле всякий раз, когда приезжаем сюда, это было бы глупо. Может, тебе стоит подумать о том, чтобы поставить кровать побольше в твою комнату?
- Но тебе не нужно каждый раз приезжать, а только когда мы будем пытаться зачать ребенка.
Лейни затихла. Трей открыл глаза и взглянул на нее. Девушка смотрела в список, который сделала.
— Ты прав — я тоже так думала, — сказала она тихо.
— Ты можешь приезжать, когда захочешь, — проклиная себя за неловкость, поправился Трей.
— Не глупи. Это твой семейный дом. Я распечатаю список и отдам его тебе. И у меня тоже есть дела. Я все равно не смогу приезжать каждую неделю.
Больше всего на свете ему сейчас хотелось бы узнать, что происходит у нее в голове. Захочет ли Лейни приезжать сюда с ним? Скорее бы закончить с домом и сдать его, тогда одной проблемой станет меньше.
Потом он подумал об их будущем ребенке. Забеременеет ли Лейни к тому времени? Если да, тогда они станут жить одной семьей — ради ребенка. И для себя?
Девушка встала и направилась к двери.
— Мне нужно проверить кое-что.
Трей озадаченно смотрел ей вслед. Что-то явно пошло не так. Трей ненавидел, когда женщины не
говорили о проблемах. Как можно все уладить, если не знаешь, чтоне так?
Лейни вышла через кухню на задний двор. Уже стемнело и стало холодно, но ей было все равно. Девушка изо всех сил сдерживала слезы. Отношения между ними существуют только потому, что оба хотят ребенка. Яснее Трей и не смог бы сказать. Он не сможет полюбить ее. И она тешит себя напрасными надеждами, думая, что их ждет счастливое будущее. Жизнь не такая.
Она с сожалением вздохнула. Слова Трея еще звучали в ушах, и она не могла сосредоточиться и подумать, как ей жить дальше. Для него она не больше чем инкубатор для его малыша. А когда наступает неподходящее для зачатия время — спасибо, обойдусь без тебя.
Лейни хотелось поехать домой. Она не поддастся уговорам Трея съехаться. У нее был свой план. Если, не удастся забеременеть в этот раз, стоит ли вообще продолжать отношения с Треем?
При мысли о расставании сжалось сердце, но еще больнее будет жить с любимым мужчиной и страдать от неразделенных чувств.
— Лейни, что случилось? — раздался за спиной такой знакомый голос.
— Ничего. Я думала о летнем саде. — Девушка не хотела, чтобы Трей понял, как ей больно.
— Но здесь темно, ничего не видно.
40 
