36 
— У тебя сердце настоящего романтика, маленький бард.
— Но это правда, моя госпожа! Я видел во сне, как все это произошло, — и он продолжил свой рассказ, рассмешив ее повестью об упрямой верности Дэйлиса. Он говорил о темных ночах и днях, когда ничего не было видно сквозь белую пелену метели, об огромном дереве, которое упало и указало им путь к ручью, чья вода бежала по камням с журчанием, похожим на музыку.
— Солнечные лучи упали на воду и заставили ее засверкать подобно тысяче бриллиантов.
Удивленная таким сравнением, Дейрдре подняла на мальчишку глаза.
— Думаешь, солнечные лучи на воде похожи на бриллианты?
— Они отбрасывают сотни крошечных бликов, которые слепят глаза.
— Слепят глаза… — ее сердце сжалось. — Да, именно так мне и говорили.
«А на опушке Забытого леса растут дикие огненно-красные розы. Принц сорвал одну из них, как и пообещал королеве, и, вдохнув ее сладкий аромат, прошептал имя своей любимой».
— Прекрасная история!
— Но это еще не конец, — Филэн приплясывал на месте от волнения.
— Тогда расскажи мне остальное, — Дейрдре облокотилась на ручку своей мотыги и улыбнулась. Внезапно из-за ограды донеслись громкие и радостные приветственные крики.
— А вот и конец, — мальчишка небрежно бросил свою мотыгу и понесся к проходу под аркой. — Он идет!
— Кто? — сердце ее стучало так громко, что Дейрдре едва услышала свой собственный голос.
Внезапно свет стал невероятно ярким, на мгновение ослепив ее. Вскрикнув от неожиданности, Дейрдре прикрыла глаза рукой. Злобный ветер превратился в нежный, едва уловимый бриз, и девушка услышала, как кто-то произнес ее имя. Когда Дейрдре убрала дрожащую руку и несколько раз моргнула, чтобы приспособиться к непривычно яркому освещению, она увидела стоящего под аркой принца. Его окружало что-то вроде светящегося ореола, сияющего, как расплавленное золото.
— Кайлер! — ее сердце переполняла радость. Девушка бросилась к нему навстречу, уронив мотыгу на дорожку.
Принц подхватил ее и закружил в воздухе. Дейрдре прижалась к его груди.
— Любовь моя, сердце мое, разве это возможно? — Девушка покрывала поцелуями его лицо, и принц почувствовал, что щеки у нее мокрые от слез.
— Тебе нельзя быть здесь! Ну зачем ты вернулся? Как смогу я снова отпустить тебя?
— Посмотри на меня. Любимая, посмотри на меня, — он поймал девушку за подбородок. — Значит, ты вспомнила, что такое слезы? Я надеялся, что так и будет. И я спрашиваю у тебя снова: ты любишь меня, Дейрдре?
— Больше жизни. И я не хотела, чтобы ты рисковал своей жизнью и возвращался, — она обхватила дрожащими ладонями лицо принца и прошептала: — Но ты вернулся.
— Ради тебя я спустился бы даже в ад. Возможно, именно это мне и пришлось сделать.
Дейрдре снова прикрыла глаза.
— Этот свет… Откуда он?
— Это солнце. Тучи больше не скрывают его. Ну-ка, снимай свой плащ. Почувствуй тепло солнца, Дейрдре.
— Мне больше не холодно…
— Тебе больше никогда не будет холодно. Открой глаза, любовь моя, и посмотри вокруг. Зима закончилась.
Крепко сжав его ладонь, девушка обернулась и увидела, как прямо у нее на глазах тает снег. Почерневшие от мороза розовые кусты потрескивали, покрываясь зелеными листьями, а у их корней из-под снега пробивалась нежная, молодая трава.
— Небо… — она изумленно протянула руки, словно пытаясь коснуться его. — Оно синее, как твои глаза. Чувствуешь? Ты чувствуешь, как греет солнце?
Дейрдре подняла ладони, чтобы почувствовать тепло солнечных лучей. С криком удивления девушка опустилась на колени и провела руками по мягкому ковру молодой травы, а потом поднесла ладони к лицу, чтобы вдохнуть ее запах. Не обращая внимания на слезы, которые все еще катились по щекам, Дейрдре засмеялась и протянула руки к принцу:
— Это трава?
— Да, это трава.
— О, — девушка снова закрыла лицо ладонями, словно пытаясь напиться. — Какой запах!
Кайлер опустился рядом с ней на колени. Он знал, что навсегда запомнит это выражение неземного блаженства на ее лице, когда она впервые коснулась обычной травы.
— Ваши розы расцвели, моя госпожа.
Потеряв дар речи, она смотрела, как набухают почки и раскрываются бутоны. Желтые, розовые, красные и белые лепестки разворачивались повсюду, и цветов было так много, что под их тяжестью зеленые ветви грациозно склонились к земле. Их аромат опьянил девушку.
36 
