Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
128 
Тот щелкнул пальцами, и громко протестующего Анаху затянуло в горлышко сосуда.
— Уммарская обманка! — пояснил колдун. — Такие делали в Сехале в конце прошлого века. Легковерный покупатель думал, что приобретает ифрита, а вместо этого получал совершенно бесполезного прожорливого уродца.
— А за уродца и ответить можно! — донеслось из сосуда.
— Умолкни! — Балдур шлепнул по горлышку ладонью. Анаха умолк. Но очень ненадолго.
— Пожрать-то хоть дайте, скряги северные! Полвека росинки маковой во рту не держал! Отощал совсем! — воззвал он через минуту. — Вай, вай, горе мне, несчастному!
Жалостливая Ильза принялась пропихивать через горлышко кусочки солонины.
— Откуда этакое чудо взялось здесь, в Герцогствах?! — удивился несообразительный Рагнар. — Загадка!
— Чего уж проще?! — снисходительно растолковал Орвуд. — Валялась ради забавы у какого-нибудь колдуна. Его сожгли, добро разграбили, что покрасивее — снесли на базар. Та баба, торговка, поди, и сама не знала, что за дрянь продает.
— Попрофу без офкорбленй! — вновь подал голос Анахи. Слова звучали невнятно — дух говорил с набитым ртом. Но напрасно Ильза ждала благодарности! — Это еда вафа — дрянь, а не мой дом! — И добавил что-то по-сехальски. Благо Ильза не знала южного наречия, иначе обиделась бы еще больше.
— На! Забирай! — Рассерженная девушка протянула обманку владельцу. — Сам корми! А еще лучше — выброси!
— Эй! Не надо! Не выбрасывай! Я буду смирный! — Анаха забарабанил кулачками по металлу. — Уж и пошутить нельзя!
Принц молча спрятал покупку в мешок. Он был недоволен: сменял одну магическую пакость на другую. Но выкинуть, будто ненужную вещь, разумное и беспомощное существо рука не поднималась.
— О! Ты достойный ученик своего наставника! — принялась ехидничать Энкалетте. — У него есть черный дух, а у тебя — синий! Очень креативно! Ты можешь гордиться!
— Типун тебе на язык! — возмутился Хельги. — Нашла о ком вспомнить! Соскучилась по его сюрпризам?
"Типун тебе на язык" — было любимым выражением Орвуда. В устах смертного — пустая, ничего не значащая фраза. Но грозные и могучие демоны должны быть осторожными в своих высказываниях! Или это был маленький привет от Царя Народов? Но так или иначе, язык вредной сильфиды удалось привести в порядок лишь совместными усилиями Аолена и Балдура Эрринорского.
— Пусть это послужить тебе уроком! — язвила Меридит противным благонравным голоском.
— Сама дура! — Сильфиде было нечем крыть.
Но урок пропал даром. Едва избавившись от болячки, Энка переключилась на новую рубашку и ее несчастного обладателя: уж не собрался ли он ходить на балы, в такой-то красоте? Или, скажем, слагать вирши при луне?
Хельги в ответ оставалось лишь шипеть от злости — возразить он не мог. Рубашка и впрямь придавала ему тошнотворно-романтический вид, совершенно не подобающий воину. Спасибо еще, что она пока скрыта под курткой и белой рясой. А летом что будет?! И зачем он, когда был в другом мире, отказался от клетчатой рубашки Макса? Не хотелось злоупотреблять гостеприимством, и так от него сплошные хлопоты — является без предупреждения, подбрасывает собак, сам живет по нескольку дней кряду… Знал бы, как дело обернется, — взял бы! У той рубашки тоже фасон странный, но все же лучше, чем кружева!
— Не страдай! — велела сестра по оружию. — До лета мы тебе десять раз другую купим! В крайнем случае с трупа снимем. Мало, что ли, по Староземью трупов валяется?
Трупов валялось много. В пяти часах ходу от Рииля встретился перебитый торговый обоз. Картина была знакомая — истерзанные тела, выеденные внутренности. Нежить вольно гуляла по Западным землям.
— Ну что, будем рубашку искать? — ехидно напомнила Энка. — Смотри, вон мужик валяется, на нем вроде поцелее.
Хельги машинально бросил взгляд на труп толстого южного торговца. Из-под распахнутого камзола, дорогого, с вышивкой и серебряными пряжками, выбивалась окровавленная рубаха с большой дырой на животе.
— Своя такая есть! — сердито буркнул демон и отвернулся. Ему, давно привыкшему к крови и трупам, вдруг стало жаль ни в чем не виноватого мирного сехальца, нашедшего жестокую и нелепую смерть на чужой дороге.
— А в повозках мы станем рыться? — спросила Ильза с надеждой. Ей было страсть как интересно, что там, в мешках и тюках сехальцев. Может, чудесные шелка, или роскошные золотые украшения, или засахаренные фрукты и другие южные сладости? Она не ела такие уже больше года!
128 
