Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
159 
Первой реакцией стало раздражение: стоило тащиться через весь город ради сомнительного удовольствия выслушивать старческий бред. Но успокоившись и поразмыслив, он все-таки дал себе труд собрать сведения о Черном камне. И был потрясен до глубины души. Именно такого магического артефакта ему и недоставало, именно он должен был стать орудием его победы!
Всеволод не пожалел сил и средств, чтобы раздобыть его. А тот — вот чудо! — будто сам шел ему в руки. Сгинувший бесследно столетия назад, он вдруг вновь возник из небытия и водворился под мирными сводами Уэллендорфского университета. Забрать его оттуда было проще простого. Гораздо сложнее — найти того, кто смог бы, а главное, согласился бы пустить его в ход. Тут требовался опытный маг из ранга Великих. Но для такого подобный шаг был преступлением. Потребовалось много золота, чтобы решить эту проблему. И еще немного — чтобы поставить достойный памятник прорицателю Гуаффу. Бессовестные наследники об этом не позаботились, но он, Всеволод, умел быть благодарным.
Тем более что слова предсказателя сослужили ему двойную службу. Еще до обретения камня Ло, в те страшные дни, когда орды орков надвигались с Юга и Староземье металось в панике, он твердо обещал своим сторонникам: проклятые гоблины не войдут в земли герцогств, будут остановлены в дельте. Тем самым он снискал себе славу провидца, совсем не лишнюю в его положении. Когда позднее неведомые силы вдребезги разнесли древних, сочащихся магией истуканов Эрда, потребовался весь его авторитет, чтобы убедить единоверцев: такой знак к добру, а не к худу.
Плохо одно: внимания на третью составляющую пророчества он так и не обратил. Потому что в демонов не верил. И напрасно. Демон шел по следу. Правда, очень медленно.
…Мучительно медленно двигалась на северо-восток вдоль побережья колонна паломников. Шли в Альгальд (тот самый, знаменитый своей оперой). Именно там, оказывается, нашел пристанище Пращур, вознес к небу величественный храм истинных богов. Но знать о нем имели право лишь те, кто прежде успел побывать на Эрде, прикоснуться к его святыням и получить маленький медный жетон с изображением ветви полыни и квадратным отверстием посередине. Друзья еще на острове гадали, зачем их всем раздают и велят хранить как зеницу ока? Оказывается, они служат знаком отличия. Кто носит такой жетон, уже не простой брат, а Приобщенный Нижнего круга и достоин войти в храм. Там он приобщится к Среднему кругу, получит второй жетон и право лицезреть самого Пращура, лично поклониться ему. Он станет Приобщенным Высшего круга, из таких назначают Родителей и Прародителей. Такая вот иерархия, таков путь посвящения.
И им, Наемникам, предстояло пройти по этому пути. Не для того, разумеется, чтобы стать Родителями или Прародителями. А чтобы добраться до Чужого и убить его. Так они решили действовать.
Тяжел и опасен был путь. Не всем суждено было одолеть его. Ветер, сырой и соленый, бил в лицо, подчас валил с ног. Хлестал дождь, мучил холод, лишая сил стариков и детей. Страшна была непогода, но страшнее стократ — нежить. По ночам налетала она, а иной раз и в сумерках осмеливалась напасть. Вырывала жертвы свои из беззащитных рядов паломников, а потом нагло, прямо на глазах, не давая себе труда оттащить тело в сторонку, пожирала с чавканьем и хрустом. Братья смотрели с ужасом, сбившись в кучку, дрожа от страха. А наутро улыбались и делали вид, будто ничего не случилось, будто все идет как надо. Ведь это была жертва во имя Эрды — значит, грех роптать, ведь те, чьи косточки ночью трещали на зубах хищных тварей, теперь уже в лучшем мире. Они стоят у подножия трона истиной богини, и она дарит их своей любовью. Они выдержали испытание смертью, прошли путь до конца — Приобщенные Божественного круга! Они достигли вершин счастья. Слава им!
Знал ли Пращур о том кровавом кошмаре, что творился в его землях? Безусловно, знал. Мог ли его остановить? Пожалуй, мог. Камень Ло поставил в ряды почитателей Умрана и Эрды немало магов, пусть и не Великих, но вполне способных обуздать злую нежить. Но Пращур не предпринимал ничего. Известие об очередном опустошенном селе или ополовиненном караване паломников встречал неизменно словами: "Такова воля богов" — и внутренне усмехался, потому что знал: никаких богов нет, это его собственная воля. И происходило это не оттого, что Павел Степанович Рыхтиков был кровожаден от природы. Просто это уже не было тем Павлом Степановичем Рыхтиковым, кого Судьба привела в этот мир.
159 
