21 
Она слышала, как Хейке что-то бормотал в ответ и сам, в свою очередь, задавал вопросы. Но он говорил так тихо, что расслышать что-либо было невозможно.
Он часто улыбался, а иногда смущенно посмеивался.
Винга начала терять терпение. Быть в стороне от событий не так уж приятно.
Она совершенно не чувствовала страха. Она, так боявшаяся привидений! Винга не воспринимала предков Людей Льда как привидений. Она называла их духами. А все духи — хорошие.
Наконец разговор закончился. Хейке взял девушку за руку и потянул за собой.
Винга обернулась на прощание:
— До свидания, тетушка Ингрид! И снова послышался негромкий смех.
— Она много занималась тобой, когда ты была ребенком. Ты была очень избалованной и своенравной, но…
— Вот уж избалованной я не была.
— Ладно. Не была. Но вела себя так.
— Вот это может быть. Особенно, когда я вспоминаю себя тогдашнюю…
— Ты и сейчас так себя ведешь. Иногда. Но в этом нет ничего страшного. Наоборот, может быть доказательством сильной воли. С трудом подчиняешься другим.
— Да, — горько согласилась она. И поменяла тему. — Почему я не могу видеть тетю Ингрид? — хныкала она, в то время как они тихо пробирались по чердаку.
— Потому что ты обычная.
«И вовсе я не обычная», — хотелось возразить Винге. Но она промолчала.
— И что же, обычные люди не могут их видеть?
— Почему же. Петер видел их в Штрегешти. Потому что это было необходимо. Но они предпочитают не показываться. Для этого должны быть веские причины.
— Вы так долго разговаривали. Что тебе сказала тетя Ингрид?
Хейке ухмыльнулся. И прошептал, остановившись:
— Она сказала, что у меня хватит с тобой забот.
— Ну, — разочарованно протянула она в ответ.
— О да, но при этом она так весело смеялась, что я так и не понял, что она имеет в виду. И еще она просила меня хорошо приглядывать за тобой.
— Очень трогательно.
— Ты обиделась? И зря. Мы говорили в основном о сокровище и о Гростенсхольме.
— А об Элистранде?
— Не так много. Но пошли!
— Подожди! А почему мы не можем пойти в угол и посмотреть, что там?
— Мои способности недостаточны.
— Ничего не понимаю.
— Забыла, кого ждут все Люди Льда? Одного… со сверхъестественной силой.
— Так это не ты?
— Нет, почему ты так считаешь? Я всего-навсего Хейке. Тот, кто придет потом, только он сможет справиться с тем, что там, в углу.
— Но почему? Это что, так опасно?
— Само по себе нет. Но оно ведет к Тенгелю Злому.
— Ой!
— Вот так. Видишь ли, сначала Люди Льда не понимали, насколько это опасно. Двум нашим предкам эта находка стоила жизни.
— Кому?
— Колгриму и Тарье.
— Точно. В книгах Микаеля было написано, что они что-то нашли на чердаке.
— Книги… Это тоже трагедия. Книги исчезли.
— Пропали? Вовсе нет! Они у меня! Хейке недоумевающе посмотрел на Вингу.
— Ну ты же можешь понять… Я не могла оставить их в Элистранде. И взяла с собой, — поторопилась Винга с объяснениями.
— В ту усадьбу? А потом взяла в дом Симена? Но где же они? Книги должны быть невероятно тяжелыми.
— Ты же сам их и нес. В корзинке для сыров. Хейке уставился на нее. Потом засмеялся:
— А я всю дорогу гадал — как от одной-единственной козы может быть столько сыра!
Он наклонился к девушке, взял ее лицо в свои ладони и в восторге поцеловал в лоб.
Винга счастливо улыбнулась:
— А мама не целовала меня в лоб, а кое-куда еще.
— А я целую тебя в лоб, — строго проговорил он.
— Хейке, но что же там все-таки в углу?
— Мне лучше не знать.
— Но ведь любопытно же!
— Не только тебе, — горько улыбнулся он.
— А что тетушка Ингрид рассказала тебе о сокровище?
— Что давно пора его отсюда вызволить. Она рассказала много полезного о Снивеле и об остальных, обосновавшихся в доме. У них тут есть, между прочим, собаки.
— Ой, мы не сможем…
— Успокойся. Дида, о которой я тебе говорил, отлично управляется с животными. Пока мы тут, в доме, она гипнотизирует их с помощью заклинаний. Мар тоже обладает такими способностями. Умеет заклинать.
— Ага, Мар и Шира, все в Тарай-гае. Хейке… я совсем запуталась. Разве не говорили, что Ханна, колдунья из долины Людей Льда, Тенгель, Силье и их дети — единственные в роду! А теперь вдруг обнаружилось, что нас так много!
21 
