Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
37 
— Я ищу свою сестру, — пояснил он.
Калеб и Андреас догадались, о ком идет речь, и переглянулись. Наконец-то они напали на след!
— Вашу сестру? — переспросил Калеб. — Как ее звали?
— Августина дочь Фредерика, вдова крестьянина из Агдера.
Такую они не знали, священник тоже.
— Почему вы решили, что она может быть здесь? — спросил Андреас.
— Она прислала мне письмо из Кристиании, — ответил человек, — и сообщила, что собирается в Гростенсхольм.
— Когда это было?
— В апреле.
— И с тех пор вы ничего о ней не слышали?
— Ничего.
Взяв его за руку, Калеб сказал:
— Это для нас важные сведения. Пойдемте ко мне домой, перекусим, а потом поговорим о деле.
— Вы что-нибудь знаете о моей сестре?
— Надеюсь, что речь пойдет не о вашей сестре, поскольку это очень печальные известия. Но идемте же, карета подана!
Через полчаса они были в Элистранде, где собрались люди из Линде-аллее и из Гростенсхольм а, чтобы поздравить Эли и Андреаса. Священник тоже поехал с ними.
Калеб послал за судьей.
— Вы говорите, четыре мертвых женщины? — человек побелел от страха.
— Да. И ни одна из них не была жительницей округа. Но наш замечательный судья был так заботлив, что распорядился сжечь мертвых, прежде чем мы могли опознать их.
— Сжег?
— Да, к сожалению. Скажите, ваша сестра имела какое-то отношение к колдовству?
— Боже упаси!
Человек был потрясен одной мыслью об этом.
— В апреле… — произнес Андреас. — В таком случае, это могла быть та, которую мы нашли первой.
Та, на которую он наехал плугом, — но об этом он промолчал.
— Мы не знаем, была ли ваша сестра, Августина дочь Фредерика, одной из них, — задумчиво произнес Аре. — Но мысль об этом напрашивается сама собой.
Аре торжественно восседал на лучшем стуле Калеба, сделанном из цельного дерева: настоящий патриарх с длинной, седой бородой. В его волосах были еще темные пряди, такие же густые, как в юности. Лив тоже поседела, но поскольку волосы ее раньше были рыжими, оттенок седины был иным, чем у брата. Впрочем, несмотря на свою внушительную бороду, Аре не казался стариком. Осанка у него была прямой, взгляд — молодым, хотя в глазах и остался след пережитых трагедий.
Маттиас, почти безотрывно смотрящий до этого в глаза Хильды, сказал спокойно:
— Но мне удалось в сумерках осмотреть трупы двух женщин. Их лица до сих пор стоят у меня перед глазами.
«Возможно ли это? — подумали остальные. — В этих лицах оставалось так мало человеческого!»
— Андреас прав, — продолжал Маттиас, — когда сказал, что ею не могла быть та, которую убили последней — труп был слишком свежим. Но предыдущая могла оказаться ею. Две же остальные пролежали в земле всю зиму. Была ли в ее волосах проседь?
— Да, была.
— Она красиво одевалась?
— Всегда! Моя сестра была очень состоятельной, получив наследство от мужа.
Все переглянулись, начиная понимать, в чем дело.
— Если я не ошибаюсь, у нее не хватало двух нижних зубов, — добавил Маттиас. Человек чуть не вскочил с места.
— Да, это так! Это Августина!
Он снова сел на диван.
— Ах, значит, она все-таки мертва! Такая трагическая гибель…
— Не хотите ли вы помочь нам отыскать ее убийцу? — спросил Андреас.
— Конечно! Если я смогу быть чем-то полезен…
— Значит, решено. О чем же писала ваша сестра из Кристиании?
— О всяких неприятностях… — уклончиво произнес человек. — Об этом не хочется рассказывать.
— Мы не болтливы, — сухо заметил Бранд.
— Спасибо. У меня с моей сестрой были глубокие разногласия по поводу ее поездки… После смерти мужа Августина чувствовала себя одинокой. Она ведь была еще в самом соку, была состоятельной и… Да, она хотела снова выйти замуж. Но дома для нее не находилось подходящей пары — мы из богатых, так что приходится считаться с условностями.
— Это понятно, — мягко вставила Лив.
— И вот Августина узнала про одну даму в Кристиании, которая устраивала… гм… знакомства. Все это очень прилично, без пошлостей или низостей.
— В самом деле, — заметила Матильда, — я слышала о ней. Ее звали не мадам Скаре?
— Мадам Сване. И вот моя сестра… отправилась в Кристианию, чтобы найти ее. Я был против этого.
37 
