60 
— Поднимайте меня, — крикнул он, потому что теперь он обнаружил еще одну вещь: лед начал сковывать его.
Пока они освободили его из ледовых объятий, прошло какое-то время. Но в конце концов это удалось. Его втащили через перила шхуны в полуобморочном состоянии.
— Ты спас шхуну, — пробормотал капитан. — Но ты сумасшедший, ты не знаешь здешнюю ледяную воду! Живо, парни, кладите его на койку!
Его ноги опустили в теплую воду. Ему и его товарищу, пробывшему в воде меньше, чем Вендель, терли и растирали их. Его уложили в койку, завернув во все теплое, что только могли найти. Но ничего этого Вендель не чувствовал. К своему ужасному отчаянию. Его ноги были словно мертвые.
Через два дня они прибыли в Архангельск. Вендель все еще лежал на койке. Он не мог пошевелиться. Члены команды стояли вокруг него и слушали его горячечный бред. Они переглядывались и удивлялись…
На суше он был доставлен в небольшой трактир в порту, где принимали гостей. Здесь было убого, но туда привели лекаря, который осмотрел Венделя. Покончив с обследованием, лекарь долго смотрел на Венделя. Но он ничего не сказал, он просто ушел. Вместо этого через некоторое время пришли двое других мужчин. У них была типично русская внешность — круглые головы и крупные черты лица. Они хотели знать, откуда он родом. Вендель объяснил, что он долго жил у юраков-самоедов.
Нет, нет, они хотели знать, где его родина.
— Санкт-Петербург, — ответил он, потому что это было самое близкое место, откуда он мог попасть в Швецию через русскую территорию. Ему очень хотелось, чтобы его туда послали. Один из мужчин присвистнул.
— Это не тот язык, на котором ты разговаривал в бреду на судне.
После испуга Вендель быстро пришел в себя.
— Да, это был, видимо, юракский язык.
— Мда, — скептически произнес мужчина. — Капитан говорил нечто другое. Он знает юраков из Нарьян Мара. Ты говорил не по-юракски. И каким образом такой светловолосый человек очутился в этом аду у Ледовитого океана?
— Это — длинная история, — пробормотал Вендель, не готовый сейчас к такому вопросу.
— Могу себе представить, — сказал другой человек. — А теперь я скажу тебе кое-что, мой мальчик! У нас здесь в Архангельске очень много военнопленных, работающих на нас. Шкипер со шхуны узнал твой язык. Он слышал, как говорят военнопленные. В бреду ты говорил по-шведски, молодой человек. Сейчас придут солдаты и заберут тебя. Тебе ведь есть что сказать, не так ли?
Вендель не мог вымолвить ни слова. Немного погодя пришли солдаты. Довольно грубо они швырнули шведа на носилки. Его отнесли в город в дом, напоминавший казарму. Его принесли в маленькую пустую комнату. Солдаты взяли большой ключ, закрыли за собой дверь, когда уходили, и Вендель слышал, как они повернули ключ снаружи.
Он был снова пленником. Пленником. Не то, чтобы он знал, как пробираться дальше. Но Архангельск был большим портовым городом, с международными связями. Возможно, он смог бы прокрасться на шхуну, отправлявшуюся на Запад. Возможно, он мог бы переправиться в Финляндию, находившуюся не так уж далеко. А Финляндия была, если еще не все изменилось в мире, шведской территорией. Но сейчас все это было недосягаемо. Его отчаяние было так велико, что он не мог даже плакать. Кто же это — он сам или судьба — напутал так с его жизнью? Позади у него было нерожденное дитя, о котором он так искренне желал узнать и позаботиться. В недосягаемой Швеции напрасно ждали его родители. А он сам лежал тут запертый, не имея возможности когда-либо отсюда уехать. Потому что его ноги были бессильны, мертвы, отморожены, так что он даже не решался на них посмотреть. Ему вновь припомнилась русская народная песня:
- Здесь умру я, умру я,
- Похоронят меня. И никто не узнает,
- Где могилка моя.
- И никто не узнает,
- И никто не придет.
- Только раннею весной
- Соловей пропоет.
Не то, чтобы в Архангельске не было соловьев… А, может быть, их можно было заменить воробьями? Вендель тихо засмеялся смехом приговоренного к смерти. Скоро смех перешел в рыдание, приносящее облегчение.
13
Мирный договор, заключенный в Ништаде в Финляндии в 1721 году, положил конец войне между Швецией и Россией. Карл XII умер незадолго до этого, пал под Фредриксхальдом при попытке захватить Норвегию. После того как он покинул Стокгольм в конце XVII века, он уже не вернулся в свою столицу. Во всяком случае, живым королем.
60 
