Вот и для нее наступал теперь такой момент.
Около пяти часов их автомобиль медленно поехал по главной улице городка.
Повсюду бродили туристы, торопливо осматривающие живописный пейзаж.
День был пасмурным и мрачным. Эллен со страхом думала о приближающихся сумерках. Ей хотелось протестовать против этой вечерней поездки, ведь утром все было бы видно лучше.
Но если уж ему так хочется поскорее отделаться от нее, то…
— Куда мы отправимся? — спросил Натаниель. — Далеко ли эта долина от того места на лесной дороге, где ты впервые почувствовала нечто жуткое?
— Да, довольно далеко, — сказала Эллен. — Ведь я бежала очень долго. Неподалеку был какой-то дом, но я бежала мимо, все дальше и дальше… Впрочем, сейчас я могу что-то напутать.
Она провожала взглядом несущиеся мимо машины.
Как приятно было думать о таких сугубо материальных вещах, как автомобили! Это помогало ей забыть все страхи — по крайней мере, на некоторое время. Кулаки ее были сжаты, ступни ног плотно прижаты к полу.
— Расслабься, Эллен, — мягко сказал он. — Твоя реакция в тот раз была совершенно естественной. Я знал одну женщину, которая однажды в лесу почувствовала такую панику, что, вместо того, чтобы спуститься вниз, к реке, пошла наверх и очнулась только тогда, когда увидела перед собой снежные вершины.
— Возможно ли такое?
— Возможно. Когда человек в панике, у него пропадает всякий здравый смысл. Именно это и произошло тогда с тобой. Ты могла пробегать мимо полей, домов и лугов, даже проезжих дорог, и не замечать этого.
Эллен задумчиво кивнула. Ее руки ерзали по коленкам.
— Ну, ну, — сказал Натаниель. — Я все время буду с тобой, я все возьму на себя.
— Разве ты знаешь, чему я была свидетельницей? — изумленно спросила она.
— Нет, но я присутствовал при подобном происшествии. А потом этот случай в гостинице…
— Да, да… — торопливо сказала Эллен, которой не хотелось вспоминать все это. — Ты раскрыл много историй с привидениями за свою жизнь?
— Я не называю это историями с привидениями, — ответил он. — Просто я бывал в местах, где происходили странные вещи. Нет, это случалось не часто. В девяносто девяти случаях из ста все загадки, которые я призван был решить, имели естественное объяснение.
— По-твоему, есть что-то «естественное» в том, что я пережила здесь?
Он искоса посмотрел на нее.
— Что касается тебя, то… нет! Ты пережила нечто призрачное, я в этом уверен. Но я уверен также и в том, что никто другой ничего не заметил.
— А ты сам?
— Это совсем другое дело. Подобные вещи я чувствую кожей.
Она невольно посмотрела на руки Натаниеля, такие теплые и сильные, спокойно лежащие на руле. Если ему не страшно, то и ей нечего бояться.
Она вдруг быстро погладила рукой черную, мягкую обивку автомобиля.
— Зачем ты это делаешь? — с улыбкой спросил Натаниель.
Ей не хотелось говорить правду: потому что она была счастлива сидеть в его автомобиле, потому что она любит эту машину — его машину, потому что эта машина кажется ей маленьким домом, в котором они оба так близки друг другу.
— Потому что мне так нравится, — ответила она. Быстрый, оценивающий взгляд и легкая улыбка на его губах привели ее в полное замешательство.
— Здесь! — внезапно сказала она. — Именно здесь я и вошла в лес.
Здесь построено много новых домов, но я уверена в том, что это было где-то поблизости.
Машина мягко остановилась на обочине дороги.
— Здесь? Но здесь нет никакой тропинки.
— Давай поищем ее! Пойдем пешком. Я уверена в том, что она была именно здесь.
Поискав минут десять, они поняли, что «именно здесь» — понятие относительное. Никакой тропинки они не нашли. Ведь не так-то легко восстановить воспоминания двенадцатилетней давности.
Растерянные, они сели обратно в машину, и Эллен пришла в голову мысль о том, чтобы осмотреть то место, где она снова вышла на главную дорогу после своего дикого бегства.
Это предложение понравилось Натаниелю, и Эллен показала ему — не совсем уверено, впрочем, куда нужно ехать. При этом она нервозно вытирала о брюки свои вспотевшие ладони.
Заметив это, Натаниель спокойно констатировал:
— Теперь мы на верном пути. Это дорога номер тридцать пять, ведущая в Гьевик.