Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
40 
Но теперь он сделал ее счастливой, он это знал. И впервые в жизни демон Тамлин почувствовал то, что называется нежностью. Он смотрел на ее усталое лицо с закрытыми глазами, и его руки принялись сами ласкать это лицо, не царапая его ногтями.
Открыв глаза, Ванья посмотрела на него. Она была серьезна, немного печальна, на глазах у нее были слезы, но она улыбалась ему и притянула его голову к себе. И она осторожно поцеловала его в губы, словно в знак благодарности.
Тамлин сполз с нее, прижался к ней и приготовился уснуть.
У него было такое ощущение, словно он добился в жизни желаемой цели.
Наказание за содеянное он понесет позднее.
Внезапно он вздрогнул и вернулся к действительности.
Его ожидало не наказание.
Его ожидало нечто гораздо более худшее.
Что теперь скажет ему его великая мать, Лилит? Как ему теперь забыть все это?
«Твое вожделение велико, сын мой, я это вижу. Делай с этой девушкой, что хочешь, забавляйся с ней, но потом ты должен убить ее!»
«Но не сразу, – подумал он, лежа и обнимая Ванью за талию. – Не сразу! Сначала я должен выполнить свое задание. Выведать у нее, кто она такая.
А потом узнать о том, другом, которого никак не может обнаружить Тенгель Злой. Она должна мне рассказать о нем.
Так что у меня еще есть время.
О, великая мать, мне хотелось бы располагать бесконечным временем!»
Он почувствовал тупую боль в груди. Тамлин не знал, что такое плач, но то чувство, которое он испытывал сейчас, было прелюдией к неизвестному ему доселе человеческому плачу.
Он осторожно прижал ее к себе, словно желая защитить от всего злого, что было в мире.
И он ясно осознавал, что сам был ее опаснейшим врагом.
8
Они заключили договор. Поскольку Тамлин был ночным демоном, ему нечего было делать днем среди людей. И Ванья попросила его не показываться. Ей было невмоготу день и ночь ощущать его навязчивое чувственное присутствие.
Сначала он запротестовал. В его задачу входило наблюдение за всеми в доме на Липовой аллее и у Малин, и он не мог отказаться от выполнения своих обязанностей.
– Хорошо, тогда днем крутись возле всех остальных, – сказала Ванья, одеваясь утром после их первой любовной встречи. Она чувствовала истому во всем теле, особенно в нижней части тела, она с трудом смогла одеться. – А ночью будь у меня! Я этого хочу.
Тамлин усмехнулся. К. нему снова вернулась его самоуверенность, во всяком случае, он сам так считал. Хотя время от времени он чувствовал, что начинает выходить из роли злобного демона.
Но договор с ней он заключил. Ванья была достаточно сильной, чтобы противостоять его возможным дневным преследованиям. Теперь он знал, что она таяла, как воск, в его руках. И однажды, однажды она вынуждена будет довериться ему. Тогда он полетит со скоростью ветра в обитель ночных демонов и доложит обо всем. И снова будет принят в сообщество.
Он сдержал свое обещание держаться от нее подальше в дневное время. Но как только она ложилась в постель, он являлся, неизвестно откуда, и сразу принимался штурмовать ее. Он был очень изобретательным. И она никогда не знала, что он придумает на этот раз. Он мог, к примеру, стоять на коленях возле постели, со стороны ног, и лизать ее подошвы, щиколотки, колени, бедра, постепенно налегая на нее, и язык его был намного длиннее, чем она думала, он засовывал его к ней в рот и обводил им вокруг, так что она сходила с ума от возбуждения, и, доводя ее до полного исступления, он наконец овладевал ею. Или же он стоял на полу, широко расставив ноги, а она в это время была повернута к нему спиной и упиралась головой и локтями в подушку – и он приподнимал ее сзади и овладевал ею. Но Ванью все это не смущало. Она могла стать перед ним на колени и взять в рот все то, что было возможно, играть с ним и возбуждать его, пока глаза его не начинали светиться в темноте, а тело не начинало дрожать от затаенной страсти. Они хорошо узнали друг друга в эти ночи – но только в телесном отношении. Мыслями они обменивались редко, зато часто смеялись во весь голос от эротического счастья.
Хуже всего для Ваньи было то, что вернулась Бенедикта. Она не могла скрыть от нее свой экзальтированный взгляд, свое возбуждение, окутывающее ее особой аурой.
Бенедикта внимательно посмотрела на нее.
– У тебя какие-то проблемы, Ванья? – спросила она, когда они были одни.
40 
