Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
44 
Словно назло ему, тьма продолжала сгущаться, пока не стала совершенно непроглядной. Даже мертвенно-бледный диск луны погас, спрятался за темными, низкими тучами, выросшими из облачков-барашков.
– Давайте остановимся! Я уже всю ногу подвихнула! – взмолилась Ильза.
В ответ последовало привычное замечание Меридит: «Так не говорят» – и краткая лекция о культуре речи и языковых нормах. Девушка выслушала ее благосклонно, потому что больше не надо было идти. Решили остановиться на ночлег. Собственно, это пришлось бы сделать в любом случае. Шагать дальше было некуда – уперлись в болото. Да, прямо перед ними среди возвышенной, холмистой равнины возникло колоритнейшее болото с черными топями, синими огнями, зловонными испарениями и сухими корягами, похожими на обглоданные кости. Трясина булькала и вздыхала, – казалось, на дне ее спит великан. А уж лягушки расквакались так, будто и в самом деле наступил конец света. С этим магистр Ингрем смириться никак не мог.
– Спятили они, что ли?
– Кто? – не понял Рагнар.
– Да лягушки, кто же еще?! Такими голосами им положено квакать в мае, когда наступает брачный сезон! Дурдом какой-то, а не Волшебная страна!
– Чему ты удивляешься? – возразила Энка. – Можно подумать, в первый раз сталкиваешься с измененным ландшафтом! Вспомни Чернолесье или земли кланов. Там тоже все было иначе.
– Даже там законы природы никто не отменял. Все было искажено, но логично. А здесь полный абсурд! Днем одна растительность, ночью другая! Где такое видано?!
Небо опять прояснилось, показались редкие звезды и плоская, унылая луна. Крылатая, раскоряченная тень, не принадлежащая ни зверю, ни птице, носилась на ее фоне, издавая тонкий, заунывный вой, от которого мороз шел по коже.
– Я опять достану перо, – решила Ильза. – А то мне совсем страшно.
Она правильно поступила. Мотыльки и прочие насекомые не самая приятая компания, но все-таки лучше ночного кровососа утборда, от которого не спасает даже защитный круг – только свет.
Впрочем, пренебрегать магической защитой они тоже не стали, и опять-таки правильно сделали. Среди ночи из болота вылезла тварь совершенно невозможная: высоченная – раза в два выше Рагнара, рахитично-тощая, с блекло-желтоватой кожей, длинными перепончатыми конечностями, с острыми когтями на узловатых пальцах и огромными, по-жабьи выпученными глазищами. Широкий, безгубый рот ее был оснащен редкими, но устрашающе-крупными недифференцированными зубами. (Это Хельги так подумал – «недифференцированные зубы», была как раз его очередь нести караул). Хвост у твари был короткий и толстый, а уши маленькие, плотно прижатые к лысой голове. Чем-то она смахивала на курганника, но явно принадлежала к другой, неизвестной породе нежити. Во всяком случае, ничего подобного в современном Староземье Хельги встречать не доводилось.
– Здорово, – сказала ему тварь, усаживаясь рядышком на траву. С нее тут же натекла небольшая лужица, остро пахнущая тиной. – Караулишь? – Голос у чудовища был хрипловатый, но приятный, а речь гораздо ближе к современной, чем к средневековой.
– Караулю, – подтвердил демон. – А что?
– Да так… – замялась тварь. И призналась честно: – Жрать очень хочется.
– У нас лепешка есть. Будешь? – предложил Хельги любезно.
– Не, – отказалась нежить. И вздохнула мечтательно: – Свежатинки бы…
Хельги развел руками:
– Ну извини. Ничем помочь не могу.
Тварь понимающе кивнула. А потом с надеждой уточнила:
– Я что подумал. Много вас, может, кто ненужный найдется? Уж больно я проголодался. Смотри, как ребра торчат! – Для пущей наглядности чудище привстало и втянуло довольно объемистый живот.
На секунду у преисполнившегося сочувствием Хельги мелькнула нехорошая мысль об амазонке. Но на то, что Аолен и Рагнар позволят скормить вредную деву болотной твари, нечего было и надеяться. Чудовище правильно расценило молчание собеседника и вновь издало горький вздох. Несколько минут оба сидели молча, в одинаковых позах, почти бок о бок, лишь защитный круг разделял их. Говорить вроде бы было не о чем. Но Хельги не хотелось, чтобы ночной гость уходил – очень уж скучно сидеть вот так одному, в чужой стране, в чужом времени, когда не с кем и словом перемолвиться…
Тварь пошарила рукой в воздухе, натолкнулась на препятствие. Поинтересовалась равнодушно:
– А это что у вас? Круг? Маги, значит?
– Ну не то чтобы маги. Так, пользуемся иногда.
44 
