Саул настолько ослаб, что едва мог двигаться. Его ноги будто вросли в землю, их корни питали его безысходным одиночеством и страхом, и стужей ночей. Костер почти погас, и теперь только свет двух лун скользил по склонам голубых гор.
До него доносился звук, будто кто-то рядом копал лопатой землю.
— Он нам совсем и не нужен, — произнес кто-то слишком громко.
По-прежнему Саул слышал, как копают лопатой землю. Он тихо подошел к темному дереву и соскользнул по его стволу вниз, на песок и теперь сидел безразлично, тупо сложив руки на коленях. Спать, — подумал он. — Мы все теперь ляжем спать. У нас есть хотя бы это. Засну и постараюсь хоть во сне увидеть Нью-Йорк и все остальное. Он устало закрыл глаза, кровь заполнила его рот, и нос, и трепещущие веки.
— Как он делал это — спросил он угасающим голосом. Голова его упала на грудь, — Как он вызывал сюда Нью-Йорк и устраивал нам прогулки по нему А ну-ка попробую. Думай! Думай о Нью-Йорке! — шептал он, засыпая. — Нью-Йорк, и Центральный парк, и Иллинойс весной, яблони в цвету и зеленая трава.
Ничего у него не получилось. Ничего похожего. Нью-Йорк ушел, и никакими силами он не мог вернуть его обратно. Каждое утро он будет вставать и брести к мертвому морю в поисках его, и во все времена он будет ходить по всему Марсу в поисках его, и никогда он его не отыщет. И наконец ляжет, не в силах больше ходить, и попытается найти Нью-Йорк в своей голове, но не найдет его и там.
Последнее, что он слышал засыпая, был звук поднимающейся и опускающейся лопаты, роющей яму, в которую со страшным скрежетом металла и в золотом тумане, и со своим запахом, и со своим светом, и со своим звучанием рухнул Нью-Йорк и был в ней зарыт.
Всю ту ночь он плакал во сне.
Артур Кларк
ПРЕСТУПЛЕНИЕ НА МАРСЕ
— Вообще-то у нас на Марсе почти не бывает преступлений, — с некоторой тоской в голосе произнес комиссар полиции Роулингз. — Именно по этой причине я собираюсь вернуться в Скотланд-Ярд. Если же я останусь здесь надолго, я совершенно потеряю свои профессиональные навыки.
Мы сидели в главном зале наблюдения космопорта Фобоса. В иллюминаторы виднелись залитые солнцем зазубренные скалы крохотной луны. Рейсовая ракета, доставившая нас сюда с Марса, десять минут назад покинула порт, превратившись в маленькую точку на окрашенном охрой небосклоне. Через полчаса мы поднимемся на борт лайнера и отправимся на Землю, планету, на которую большинство пассажиров ни разу в жизни не ступали ногой, но все равно упорно называли своим «домом».
— В то же время, — продолжал комиссар, — здесь постоянно происходят какие-то события, что делает жизнь интересной. Вот вы, мистер Маккар, торгуете картинами. Уверен, что вы слышали о переполохе, который произошел в Меридиан-Сити два месяца назад.
— Боюсь, что нет, — ответил пухлый, с оливковой кожей, невысокий мужчина, которого я первоначально принял за туриста. Комиссар наверняка уже просмотрел весь список пассажиров. Интересно, что ему известно обо мне? Очень уж хочется убедиться, что мне стыдиться нечего, что совесть моя чиста. В конце концов каждый пытается что-то вывезти даже через марсианские таможни.
— Эту историю удалось замять, — продолжал комиссар. — Но, к сожалению, подобное невозможно слишком долго держать в тайне. Короче, какой-то вор с Земли попытался выкрасть жемчужину меридианского музея — богиню Сирену.
— Но это же глупость! — воскликнул я. — Конечно, как произведение искусства она имеет определенную ценность, но только и всего. Ведь это не просто обломок песчаника. Вы не сможете никому ее продать. Это все равно что выкрасть Мону Лизу.
Комиссар невесело усмехнулся.
— К сожалению, такое тоже возможно. Есть коллекционеры, готовые платить огромные деньги только за то, чтобы обладать подобными экспонатами и иметь возможность лишь самим любоваться ими. Разве не так, мистер Маккар?
— Да, такие люди есть, — согласился торговец картинами. — По характеру своей деятельности мне часто приходится сталкиваться с самыми разными сумасшедшими.
— Ну, так вот. Парнишке, пытавшемуся выкрасть богиню Сирену, его звали Дэнни Вивер, хорошо заплатил один из таких ненормальных. Правда, Дэнни чертовски не повезло, и он не смог осуществить задуманное.