123 
– Ни за что! – заявила девушка. – Хоть режьте, хоть невинности лишайте! Меня в детстве бодала коза, я теперь боюсь всех, кто с рогами! Близко не подойду!
Это была катастрофа. Крушение всех надежд!
– Послушайте! – осенило вдруг – и не когонибудь, а стыдливого Аолена. – Нужна именно девушка? А юноша не подойдет?
– Без разницы! Лишь бы невинный!
– Тогда, возможно, Эдуард…
Вот кто смутилсято! Вот кто расцвел аки маков цвет!
– Чего же ты молчишь, остолоп?! – завопила Энка, уже не заботясь о спокойствии единорога. – Смотри, убежать хочет! Давай за ним!!!
Несчастный Эдуард сорвался с места, понесся, развив редкую для монарших особ прыть. А зря. Лучше бы подошел спокойненько. Единорог шарахнулся от мчащейся на него долговязой фигуры, развернулся и бросился прочь, игнорируя Эдуардову невинность. В отчаянии принц прыгнул, полетел и, падая, вцепился в развевающийся хвост. Животное рванулось, протащило охотника несколько шагов вверх по щебнистому склону, вырвалось и скрылось в лесу. Охая и стеная, гореловец встал на колени – и просиял! В руке его был зажат целый пук серебристобелых волос.
Зрители визжали от смеха, повалившись на землю.
– Бедный я, несчастный! – причитал принц. – Проклятие мне с этим поганым Рагнаром! Мало он меня покалечил, теперь изза него все себе изодрал! И живот, и колени!
– Ничего, – стараясь скрыть рвущееся наружу веселье, отвечал Аолен, – садись, я тебя сейчас вылечу!
– Хельги, – ликовала Энка, – у тебя не ученик, а чистое золото! Тут волос на десять порций зелья, не меньше! Впору излишки в Эттелии на базаре продавать, как раз на дорогу до Сильфхейма хватит! Но насчет невинности он, пожалуй, наврал. Единорог от него шарахнулся как от проститутки!
Эдуард гордо задрал нос.
Зелье варили поутру, благо с другими ингредиентами проблем не возникло. Череды в округе росло великое множество, лягушачья кожа тоже нашлась, правда сильно подгнившая.
– Хорошо, хоть такая есть, – отметил Хельги. – Обычно лягушки в это время года не линяют.
– И не говори! – серьезно кивнула Энка. – Иначе пришлось бы с живых кожу сдирать.
– Да я скорее позволил бы с живого Рагнара кожу снять, чем с бедных маленьких… – начал Хельги свирепо, но сообразил, что Энка нарочно дразнится. Наконец Меридит зубами отодрала клок от Рагнаровой шапки, все компоненты заложили в котел и стали варить. Ох и сложное это было дело, особенно для Энки. Мыслимо ли – молчать три часа подряд?! Смеяться Ильза тоже не велела, а сильфиду прямо разбирало веселье, стоило ей взглянуть на волосы в котле. Пришлось, от греха, уйти на сборы ежевики. Отличная ежевика росла в Арвейских горах!
Но сварить зелье – это полдела. Теперь предстояло им воспользоваться. Меридит, при поддержке благоразумных гнома и эльфа, предлагала действовать без затей: дождаться любовников, подойти и плеснуть. Энка такой вариант забраковала, она настаивала на засаде.
– Обливать надо так, чтобы не было видно. Вдруг никакого колдовства нет, что про нас подумают?
– А что они подумают, если сделать это незаметно? – заинтересовалась Ильза.
– Подумают, что дождь.
– Такой вонючий?
– Тогда что это птички постарались.
– Птички так не поступают, – сказал Хельги. – У них другая физиология.
– Странно! – удивилась сильфида. – Надеюсь, Рагнар и его баба этого не знают.
Место для засады нашлось очень удачное. Тропа проходила у подножия невысокого крутого обрыва. Залегли сверху, за выступом скалы, нависшим прямо над дорогой. Ждалиждали… Дождались наконец!
– Вот они! Лей! – Энка толкнула Хельги под локоть.
И переусердствовала. Хельги дернулся – и котелок полетел вниз, вслед за своим жидким содержимым.
Ильза опасливо выглянула изза валуна:
– Теперь они точно на птичек не подумают!
Котелок сидел на голове Рагнара как влитой. Дужка под подбородком: ни дать ни взять шлем дольнского пехотинца!
Орвуд страдальчески вздохнул:
– Просто уму непостижимо, как вам всегда удается самое серьезное дело превратить в балаган!
– Уметь надо! – отвечала Меридит гордо.
Рагнар ревел аки загулявший лось.
– Интересно, – рассуждал Хельги вслух, – так проявляется действие зелья, или он изза котелка расшумелся?
123 
