258 
Меридит погрузилась в задумчивость.
– Никогда не слышала, чтобы на севере хоть ктото упоминал о Мангоррате. Может, это кобольды? Они очень закрытый народ.
– Сомневаюсь. Мангоррат, скорее всего, был человеком, – возразил эльф.
– Из людей на севере есть только фьординги…
– Они ни при чем, – вставил Хельги. – Я точно знаю.
– Хельги! – Меридит вдруг сделала страшные глаза. – А разве мандрагора в Безрудных горах растет?
– Неэт! – протянул тот. – Мандрагора тепло любит, севернее Конвелла ее никогда не находили… Ты думаешь?..
– Силы Стихии! А мандрагорато тут при чем? – взмолилась сильфида.
– Мандрагориты. В горах есть секта мандрагоритов. Очень старая, очень страшная, мерзкая. Но к мандрагоре они, судя по всему, не имеют никакого отношения, она у нас не растет. Это просто созвучие: Мангоррат, мангорриты, мандрагориты. О Мангоррате никто не слышал, мандрагору знают все. Постепенно произошла речевая трансформация. Я так думаю.
– Значит, идем на север? – обрадовался Эдуард. Он давно не бывал в родных краях, надеялся по пути домой заглянуть.
Но Рагнар был несогласен.
– Мне кажется, сперва надо забрать у Бандароха черепаху, – заявил рыцарь. – Представляете, какая опасность ему грозит! Те, кто готов умертвить шестьсот младенцев, ни перед чем не остановятся.
– Верно, – поддержала Энка, хотя ее судьба магистра демонологии совершенно не заботила. – Раз наша главная цель не возврат реликвии, а спасение мира, то самый верный способ – изъять черепаху. Когда наступит роковой день, мы не знаем, скорпиона то ли успеем найти, то ли нет. А без сосуда мангорриты ничего поделать не смогут. Уничтожим его, а уж потом спокойненько займемся талисманом.
На том и порешили.
Двинулись на запад. Не тем путем, что шли позапрошлой осенью, а южнее, параллельным курсом, по лощине между второй и третьей грядой. Этот маршрут был более опасным изза орков, зато выводил почти к самому Дефту, куда договорились заглянуть на всякий случай, проверить третий Престол.
Ах, как хорошо было в горах! Наконецто они почувствовали настоящее лето. В пустыне разве это лето? Жара, песок и сушь круглый год. Ни зелени, ни цветочных ароматов, ни пения птиц, ни теплых дождиков и утренних рос, ни ягод, ни грибов – ничего, о чем так скучаешь долгими зимами, что так ждешь весь год.
А орки? Подумаешь! Орков они, что ли, не видели? Главное, чтобы ковер стрелой не пробили.
– Так и кишат! – докладывала Ильза, свесившись с ковра. – Ой, сколько! Как муравейник. Ой, нас заметили! Аолен, давай скорее, щас стрелять начнут! Целятся уже!
На эльфа была возложена обязанность отводить стрелы. Справлялся он неплохо, лишь при особенно массированных атаках призывал на подмогу Энку. Хельги участвовать в магической обороне отказался категорически. Хватит с него драконов, дайте отдохнуть.
– Хозяйничают как у себя дома, – злился Орвуд. Обычно он благоразумно размещался в центре ковра, теперь же сел ближе к краю – чтобы плеваться врагу на головы. – Гляньте, что творят! Войска стягивают. Ох, кудато двинут? Ох, как бы опять не на нас! Ох, бедный ДаанАзар! Нет ему покоя!
– Меньше надо золота иметь, чтоб врагов не привлекать, – изнывавшая от безделья Энка сделалась раздражительной. Она надеялась, что удастся взять туфли на пробег до побережья, но напуганные последней войной джинны пока не восстановили свои северные и западные базы. Приходилось довольствоваться собственной скоростью ковра, никак не устраивавшей непоседливую девицу.
На четвертые сутки пути земли орков закончились. Можно было вздохнуть спокойно.
От созерцания окружающих красот на Ильзу снизошло философское настроение.
– Вот я не понимаю, – рассуждала девушка вслух, – Мангоррат был такой ужасный, за что же его любили боги? Где на свете справедливость?
– Они его вовсе не любили, это просто метафора, – объясняла Меридит. – Имеется в виду, что ему везло в жизни. До поры до времени.
– Вон оно что! Метафора! – Ильза сделала умный вид, будто чтото поняла. – Интересно, а меня любят боги и демоны? – Она украдкой покосилась на Хельги.
– Спроси уж прямо, любит ли тебя опаснейший из современных демоновубийц, – ехидничала сильфида.
– Любит, – известил демонубийца, – как родную.
258 
